[Secret DW Santa 2016]

Друзья, с наступающим) Желаю, чтобы каждому из вас 2016 год принёс заветное и счастливое, а наш дорогой сериал продолжил нас радовать и влюблять в себя. Спасибо, всем, кто нашел силы и сделал друг другу такие чудесные подарки. Фандом, с Новым Годом тебя!!! В тебе есть очень классные и очень любимые люди

Всегда ваш орг.

запись создана: 31.12.2015 в 14:53

@темы: организационный момент, подарки

---

Подарок для Ярк

[Secret DW Santa 2016]

Название: Nobody ought to be all alone on Christmas
Подарок: для  Ярк
Форма: Коллаж-обоя + дизайн по желанию
Персонажи: Одиннадцатый, Эми, Рори
Рейтинг: G
Жанр: флафф под ёлочкой

1920x1200|1920x1080|1600x1200

Настройки бесплатного дизайна:

эпиграф: i.imgur.com/aPbAb31.jpg
аватарка: i.imgur.com/W1RWDUr.png
фон дневника: i.imgur.com/RiPtZJl.png
цвет фона записи: #e5e7dc

запись создана: 31.12.2015 в 14:13

@темы: Одиннадцатый Доктор, Эми Понд, коллаж, Рори Уильямс, подарки

---

Подарок для .frau Martha

[Secret DW Santa 2016]

Название: Я покажу тебе путь, которым иду сам
Оригинал: I'll Show You The Way, The Way I'm Going " by nextstop-everywhere, запрос на перевод отправлен
Подарок:  .frau Martha
Размер: миди, 8 303 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Одиннадцатый Доктор/Ривер Сонг, Марта Джонс, Джек Харкнесс (намеки на односторонние Марта Джонс/Доктор, Джек Харкнесс/Доктор)
Категория: джен
Жанр: романтика, херт/комфорт, приключения, ангст
Рейтинг: PG-13
Примечание автора: 1. Таймлайн автором точно не обозначен. Для Ривер – ближе к «Время Ангела», для Доктора – ранние годы, но точно после эпизода «Рождественская песнь».
2. Название фанфика - строка из песни «A Brand New Name» группы Capricorn.
Краткое содержание: Ривер выгибает бровь и ждет, наблюдая, как он бесцельно танцует вокруг консоли. Он суетится больше обычного – и причину она может себе представить. Наконец, он вздыхает и нажимает кнопку автоответчика. Из динамиков раздается мягкий, хорошо знакомый голос. Ривер округляет глаза. «Это Марта Джонс?»

ТАРДИС приземляется, и Доктор оборачивается к двери, невольно изогнув губы в улыбке.
– Доктор Сонг! Вы пунктуальны.
Ривер закрывает за собой дверь.
– Это ты меня подобрал, дорогой.
Он машет рукой.
– Ну, значит, мы оба великолепны – во многих вещах, от танцев на Лыжном фестивале Ветивии до разрешения кризисов с монстрами и тайми-вайми.
– Нашлась проблема?
Он отправляет ТАРДИС в полет и поворачивается к ней лицом.
– Дракноиды в Лондоне.
Ривер кивает, рассеянно поправляя заданные им настройки.
– Я однажды встречала дракноида. Рукастый тип.
Доктор взволнованно хмурится и качает головой.
– Ничего подобного не будет, – говорит он, и в голосе его слышится самая малая толика ревности – достаточно, чтобы вызвать у Ривер улыбку. – Мне позвонили из ЮНИТ…
– И ты взял трубку?
Доктор медлит, неловко почесывая затылок.
– Ну, не совсем.
Ривер выгибает бровь и ждет, наблюдая, как он бесцельно танцует вокруг консоли. Он суетится больше обычного – и причину она может себе представить. Наконец, он вздыхает и нажимает кнопку автоответчика. Из динамиков раздается мягкий, хорошо знакомый голос. Ривер округляет глаза.
– Это Марта Джонс?
– Вы встречались?
– Нет, – качает она головой, – но я всегда мечтала.
Вполуха слушая сообщение, она чувствует нарастающий восторг.
– В моей диссертации ей посвящена целая глава. Она великолепна.
– Да, великолепна. Спасла целый мир .
– Я знаю.
Доктор застывает на месте, хмурится.
– Ты это помнишь?
Ривер мнется.
– Вроде того. Думаю, точно не так хорошо, как ты.
Она внимательно наблюдает за лицом Доктора и, стоит ему лишь на мгновение дрогнуть, тут же переводит разговор на более насущную тему.
– Итак. Дракноиды?
– Да, похоже, большие дракноиды. В Бэксли обнаружили гнездо, и ЮНИТ отказывается вести переговоры, аргументируя это тем, что они не знают дракнои. А это, вообще-то, полная нелепость, потому что я говорю на всех языках.
– Кроме младенческого.
– Особенно на младенческом, – подчеркивает он. – Тебе ли не знать.
Ривер демонстративно закатывает глаза.
– Нас наверняка ждут опасности, беготня, взрывы и тому подобное, так что я подумал, ты захочешь присоединиться.
– Я бы не хотела влезать, – осторожно говорит Ривер. – Я знаю, что ты редко с ней видишься.
Доктор фыркает.
– Не глупи, никуда ты не влезаешь. Просто это твой любимый вид приключений! Может, даже доведется пострелять.
Доктор взволнован, в его голосе плещется восторженное ожидание, но вместе с тем он не смотрит на нее, сосредоточенно вглядываясь в пустой сканер, ссутулившись и поджав плечи. Время от времени он бросает на Ривер боязливый взгляд, но тот никогда не задерживается. Ривер смягчает голос.
– Ты не хочешь встречаться с ней в одиночку, – тихо угадывает она.
Доктор выпрямляет спину, щурится:
– Я этого не говорил.
Ривер качает головой.
– Этого и не нужно, сладкий.
Повисает долгая тишина, но Ривер не настаивает. Молчание затягивается, Доктор отворачивается, и Ривер решает дать ему возможность побыть одному, определить, что он хочет рассказать, а что – нет. Она уходит переодеться. Ривер прожила уже достаточно долго, чтобы понять, какие из тяготящих его забот Доктор согласен с ней разделить.
Когда она возвращается, Доктор кажется более расслабленным – он все еще встревожен и смущен, да, но, по крайней мере, пытается улыбаться. За это она его и любит, за то, как его рука мягко касается ее, за то, как он встает слишком близко, и его дыхание обжигает шею и раковинку уха. За то, как, неуверенно помолчав, он наконец сознается:
– Когда она была здесь, я был недостаточно… добр к ней.
Ривер мягко улыбается, сжимая его руку чуть повыше запястья.
– Десятая регенерация, да?
Доктор кивает, и она испускает чуть насмешливый вздох.
– Значит, ты был чересчур эмоционален, высокомерен, педантичен…
– Эй! Это грубо!
Она смеется, глядя, как гримаса искажает его лицо, а руки описывают дугу.
– Зато правда.
Доктор отворачивается, потирая большим пальцем совершенно чистую поверхность монастырского колокола ТАРДИС. Ривер сочувственно гладит его по спине мягкими успокаивающими круговыми движениями.
– Я знаю, сладкий, – шепчет она.
Губы Доктор прорезает улыбка.
– Я знаю, что ты знаешь.
Он не поворачивается, но слегка отклоняется назад, оказавшись в поле излучаемого ею тепла.
– Как за такое извиняются? – спрашивает он, и Ривер, хоть и знает, что вопрос обращен не к ней, отвечает:
– Ответь на звонок.
Доктор поднимает взгляд, лицо его освещает робкая улыбка.
– Ты останешься?
– Ни за что не пропущу такое.
Его улыбка превращается в широкую ухмылку, он отрывается от Ривер и, скользнув подошвами по полу, приземляет ТАРДИС, хватает Ривер за руку и бежит к двери. Она останавливает его, легонько потянув назад, прежде чем он успевает коснуться ручки.
– Что?
Она улыбается.
– Кажется, ты кое-что забыл.
Долгое, почти болезненное мгновение он выглядит умилительно растерянным, а затем хихикает с тем сдавленным, булькающим звуком, который она так часто жаждет услышать – и так редко слышит.
– В самом деле, – говорит он, оправляя лацканы пиджака. Не дожидаясь повторного приглашения, он наклоняется и целует ее, оборачивая одну руку вокруг ее талии, а другую положив на плечо, притянув Ривер к себе как можно ближе. Ривер мгновенно отвечает, запуская пальцы в его волосы, открывает рот навстречу ему. Доктор издает приглушенный тонкий смешок, но тот не мешает ему шагнуть вперед, пропустив колено между ее колен, притягивая Ривер еще ближе.
Отстранившись друг от друга, они оба, зардевшиеся и задыхающиеся, улыбаются одинаковыми улыбками. Ривер крепко сжимает его руку и кивает в сторону двери.
– Идем. Я уверена, у нее найдется множество пикантных историй. – Она отходит в сторону, позволяя ему открыть дверь. – С ней ты тоже целовался?
– Генетическая передача, это была генетическая передача! – протестует Доктор, размахивая свободной рукой перед своим лицом.
– Ну конечно, сладкий, – поддразнивает Ривер, а затем хмурится, заметив суровое выражение его лица. Проследив за его взглядом, она видит, что ТАРДИС припарковалась точно на задворках штаб-квартиры ЮНИТ (в кои-то веки безошибочное приземление) и, как оказывается, прямо перед носом у Джека Харкнесса.
Ривер легонько сжимает ладонь Доктора и отпускает ее. Доктор тяжело сглатывает.
– Джек.
Джек кивает, совершенно не смутившись при виде нового лица.
– Доктор.
Повисает напряженная тишина, и Ривер едва удерживается перед соблазном закатить глаза. Покачиваясь с мыска на пятку, Доктор отрывисто, неуклюже машет рукой:
– Привет.
Их прерывают шаги, и, повернувшись, они видят спешащую к ним Марту.
– Доктор, ты прилетел! Слава богу. У нас тут… – Она резко останавливается перед троицей и, сдвинув брови, переводит взгляд с одного на другого. – Где Доктор?
Джек и Ривер синхронно указывают пальцами, и Доктор гордо поправляет галстук-бабочку. Марта смотрит на него во все глаза.
– Серьезно?
– Это вполне представительное лицо! – лопочет Доктор. Ривер и Джек весело переглядываются.
– Я думаю, она скорее говорит о бабочке, Доктор, – поясняет Джек.
Доктор ошпаривает его оскорбленным взглядом.
– Бабочки – это круто.
Ривер снисходительно хлопает его по руке.
– Как скажешь, сладкий.
– Сладкий? – эхом отзывается Марта, но в то же время Джек протягивает Ривер ладонь.
– Капитан Джек Харкнесс.
– Прекрати.
– Я просто здороваюсь.
Ривер усмехается.
– Ты никогда просто так не здороваешься, – она медленно оглядывает его с ног до головы, задержав взгляд на груди. – Воздушный дайвинг тебе о чем-нибудь говорит?
Джек вдруг веселеет, улыбается и наклоняется вперед.
– Лучший отпуск в моей жизни. Ну, по крайней мере, за последние сто лет.
– Великолепно.
– Помаду носишь?
– Не сегодня.
Сделав шаг вперед, Джек сжимает лицо Ривер в ладонях и целует ее – долгим поцелуем, не раскрывая губ, – и она отвечает с не меньшим жаром, прогибаясь назад, поддерживаемая его рукой. Марта пожимает плечами, – ничего удивительного, но Доктор носится вокруг них, тыкая Джека в предплечье, хватая Ривер за плечо.
– Эй! Муж здесь!
Ривер отстраняется, смеется, и Джек снова ставит ее на ноги, легко уворачиваясь от посланной Доктором затрещины.
– Я так понимаю, вы знакомы? – выдыхает тот, вставая между ними.
Взгляд Ривер танцует, перепрыгивая с Доктора на Джека, а тот хитро щурится:
– Очень близко.
Доктор давится, переводя взгляд с одного из них на другого и обратно.
– Чт… но ты… и ты… а он…
Джек смеется, указывая на него и качая головой.
– Только посмотрите на выражение его лица. Бесценно.
Тем временем, Марте наконец удается справиться с шоком и спросить:
– Прости, ты сказал муж?
Доктор бросает на Ривер взгляд и поворачивается к Марте.
– Длинная история, наступил конец света – попал впросак .
– Заткнись.
– И не мечтай, – тут же отзывается он, а затем обвивает Марту руками в спутанном клубке объятий. – Марта Джонс! Прекрасно выглядишь.
Она смеется и, слегка отстранившись, оглядывает его с головы до ног.
– А ты выглядишь… на двенадцать лет.
– Эй!
– А у него и правда детское личико, да? – соглашается Ривер.
Доктор фыркает.
– А кто же тогда ты?
– Невероятно счастливая женщина, дорогой.
– Хорошо сказано.
Схватив Ривер за руку, он подталкивает ее вперед.
– Доктор Марта Джонс, доктор Ривер Сонг. – И добавляет, обращаясь к Ривер: – Она настоящий, крутой доктор, не как ты. Археология, – фыркает он.
– Я, по крайней мере, свое звание заслужила, – отрезает она с ухмылкой и, повернувшись к Марте, протягивает руку: – Очень рада встрече.
Марта, еще не оправившись от изумления, моргает.
– Несколько лет без меня – и ты умудрился жениться.
– Ну, если честно, для меня прошло несколько столетий, и я был женат несколько раз. До сих пор сомневаюсь, была ли та часовня настоящей, но я умудрился жениться на Мэрилин Монро …
– Это была я, – встревает Ривер, и Доктор отмахивается от нее.
– Что? Нет, неправда. А еще была Бедовая Джейн – зверь, а не женщина. Пыталась отстрелить мою шляпу.
– Тоже я.
– О чем ты говоришь, ты никак не могла…
Ривер раздвигает ярко алые губы в улыбке, Доктор отчаянно трясет головой.
– Но… ты… – театрально выдыхает он. – Ривер.
– Да, сладкий?
Он тихо смеется и подвигается к ней, с трудом заставляя руки спокойно висеть вдоль тела.
– Ты дурная, дурная девочка.
– Тебе же нравится.
Он касается пальцем кончика ее носа.
– Разумеется.
– Простите, что прерываю, – говорит Марта, – но у нас тут возникло небольшое затруднение. Ну, помните, огнедышащие монстры и все такое?
Развернувшись вокруг своей оси, Доктор хлопает в ладоши и кивает.
– Точно! Да. Веди! – он отвешивает неуклюжий театральный полупоклон, жестом приглашая Марту идти вперед. Джек отстает, чтобы поравняться с Ривер.
– Ну что ж, – говорит он тихо, чтобы слышала только она. Ривер вопросительно приподнимает бровь. – Кажется, он ведет себя лучше.
– Мои родители, наверное, хорошо на него повлияли. Меньше трагедий, чем в прошлой регенерации.
Джек качает головой. Марта ведет их по коридорам штаб-квартиры ЮНИТ.
– Я имел в виду, по отношению к тебе.
Ривер пожимает плечами.
– Для него очень рано. Хотя, полагаю, иногда мы пересекаемся в случайном порядке.
– Хорошо.
Она задумчиво улыбается.
– Могло быть и хуже. По крайней мере, он меня пока знает.
Она наблюдает за тем, как Доктор оживленно болтает с Мартой, та в ответ смеется. Тем временем, Джек рассматривает ее лицо, линии морщинок вокруг глаз и рта, родившиеся в равной степени от усталости и радости.
– Не знаю, как ты с этим справляешься, – говорит он одновременно благоговейно и сочувственно.
– Взаимно, – многозначительно отзывается она, и Джек понимающе кивает.
– Хорошо, что мы не один и тот же человек.
Ривер морщится:
– Только не снова.
Брови Джека взлетают вверх.
– Мне стоит чего-то ждать?
Ривер закатывает глаза, но на губах ее играет озорная улыбка. Джек улыбается в ответ.
– О, тебе это явно понравилось.
– Еще бы.
– Прекратите, – бросает через плечо Доктор, и Джек невинно поднимает руки.
– Мы просто разговариваем.
Доктор обжигает его взглядом, но возвращается к разговору с Мартой. Джек ухмыляется.
– А он собственник, да?
Ривер улыбается, и в глазах ее столько веселья и любви, что Джеку с трудом удается подавить ревность, змеиными кольцами свернувшуюся в груди.
– Для него все это еще ново, – тихо произносит она. – Думаю, он просто до сих пор изумлен, что в мире есть кто-то, похожий на него.
Джек качает головой.
– Мне кажется, ты себя недооцениваешь.
Марта останавливается и, открыв дверь в небольшую переговорную комнату, жестом приглашает их внутрь. Доктор уже там, бурчит что-то о военных стратегиях, пытаясь выглядеть выше рядом с крепким, впечатляющим своим видом генералом, стоящим у ряда мониторов. Ривер располагается в дальней части комнаты – достаточно близко к Доктору, чтобы при необходимости вмешаться, но достаточно далеко, чтобы не выглядеть угрожающе. Джек пристально следит за ней, за ее взглядом, регистрирующим и каталогизирующим каждого в комнате, их сильные и слабые стороны, их оружие, их позиции. Прислонившись к стене за спиной Доктора, она выглядит спокойной и равнодушной. Но Джек видит, что руки ее, сложенные так, что пальцы касаются предплечий, напряжены и готовы к чему угодно, что глаза ее вскользь осматривают каждый дюйм помещения – точно так же, как осматривали коридор и улицу, с того самого мгновения, как она вышла из ТАРДИС. Джек смотрит на Доктора, наклонившегося над столом, увлеченного разъяснениями, и гадает, знает ли он. Понимает ли теперь. Или это еще не произошло. И произойдет ли.
Ривер ловит его взгляд, и, обезоруживающе подмигнув ей, Джек переносит свое внимание на речь Доктора.
– …умные создания, очень быстрые, чертовски больно жалят.
– Жалят?
– В их хвосте и когтях полно яда.
– Не переживайте, для людей он не смертелен. Только будете чесаться целую неделю, – добавляет Джек. – Везде.
– А ты? – спрашивает Марта, обращаясь к Доктору. – Для тебя он смертелен?
Доктор морщится.
– Чрезвычайно.
– Доктор…
– Нет, погодите! Придумал. Ривер, ты сохранила ту губную гармошку с Упупы?
– Она в ТАРДИС. А что?
– Дракноиды не выносят бибоп .
Марта скептически смотрит на него и моргает.
– Ты шутишь?
– Неа! В принципе, они ненавидят любой звук в тональности фа – их слух просто непривычен к ней. Вызывает страшную головную боль. Так их будет проще переместить.
Генерал хмурится.
– Переместить?
– Да. Переместить, – твердо подчеркивает Доктор. – Скорее всего, их корабль потерпел крушение, или они застряли здесь, когда мы закрыли трещину в стене спальни ее матери, хотя вы могли еще этого не сделать, так что забудьте. Ривер, принеси духовой инструмент из ТАРДИС, и, прежде чем кто-либо что-либо скажет, не тот духовой инструмент.
Ривер и Джек переглядываются и пожимают плечами, и Ривер, оттолкнувшись от стены, проплывает мимо Доктора, пожалуй, немного ближе к нему, чем следовало.
– Тот оставим на попозже, – шепчет она ему на ухо. Доктор краснеет, поправляет лацканы пиджака и бросает на Марту нервный взгляд. Ривер усмехается и останавливается в дверном проеме.
– Ты идешь?
Доктор хмурится.
– Не ты, сладкий. – Она улыбается Марте. – Мне понадобится твой пропуск.
Марта моргает.
– Точно. Да. – Она кивает генералу. – Я ненадолго. – А затем Доктору: – Веди себя хорошо, ладно? Они на твоей стороне.
– Я за ним присмотрю, – говорит Джек, закинув руку Доктору на плечи, и тот немедленно его отталкивает. Марта торопливо догоняет Ривер и следует за ней обратно к ТАРДИС, время от времени кивая проходящим мимо командирам.
– Так, – начинает Марта, – значит, ты и Доктор?
Ривер улыбается.
– Странно, правда?
– Ага. Нет! Прости. – Марта прикусывает губу. – Я хотела сказать… Я не привыкла видеть его с кем-то, понимаешь?
Она хмурится.
– Ты, наверное, не знаешь, но…
Ривер смеется.
– О, поверь, я знаю.
Марта колеблется, но не спрашивает.
– И как долго ты с ним путешествуешь?
– Вообще-то, я с ним не путешествую, – отвечает Ривер, толчком открывая дверь. Пока они были внутри, начался дождь, и Марта покрепче натягивает черную крутку вокруг талии. ТАРДИС маячит вдалеке, надежная и нежная, и при виде ее Ривер немедленно расслабляется. Успокаивающий гул становится все громче, чем ближе они подходят.
– То есть?
– Мы часто видимся, но я не путешествую с ним постоянно. У меня есть другие обязанности, какие-то приятные, какие-то – не очень.
– И как давно вы… вместе?
Ривер пожимает плечами.
– Зависит от точки зрения.
– То есть?
– Мы оба путешественники во времени. Но, по большей части, движемся в противоположных направлениях. Ну, иногда, – поправляется она, подходя к ТАРДИС. – Я знала его всю свою жизнь. Он знает меня чуть меньше.
Марта собирается спросить что-то еще, но умолкает, когда Ривер легким толчком открывает дверь.
– Погоди, тебе не нужен ключ?
Ривер усмехается.
– Мне не нужен.
Стараясь не отставать от Ривер, Марта пересекает несколько коридоров.
– Мы ведем дневники, – говорит Ривер в ответ на незаданный вопрос. – Записываем, что делали вместе, а затем сравниваем.
– Он это имел в виду под «спойлерами»?
Ривер кивает.
– С его точки зрения, мы были вместе очень недолго. С моей… он становится все моложе. – Она останавливается у двери, которую Марта не узнает. – Подожди здесь.
Марта не успевает возразить: Ривер скрывается внутри, и, стоит двери затвориться, та тут же сливается со стеной. Марта проводит ладонями по гладкой поверхности, где только что был дверной проем, и хмурится, а затем негромко стучит.
– Ривер?
Ответа нет, однако уже спустя мгновение Ривер выворачивает из-за угла, размахивая губной гармошкой.
– Нашла.
Марта качает головой.
– Я даже спрашивать не собираюсь.
Ривер смеется.
– Так будет лучше, поверь.
Марта гадает, относятся эти слова к стенам или к их недавнему разговору. Ривер неожиданно меняет тему и спрашивает Марту о ее семье, о работе, о Микки.
– Это Доктор тебе обо всем рассказал? – наконец спрашивает Марта.
– Кое-что, – отвечает Ривер. Марта на ходу показывает пропуск охраннику, и тот их пропускает. – Но я и сама кое-что изучаю.
Марта начинает отвечать, но тут из-за угла появляются Джек, Доктор и несколько солдат ЮНИТ. Ривер протягивает гармошку Доктору, и Марта не может оторвать взгляда от его руки, скользнувшей поверх руки Ривер и задержавшейся чуть дольше, чем обычно.
– Патруль засек гнездо, – сообщает Джек, пока они направляются в гараж. – Похоже, они уходят.
Доктор и Ривер обмениваются взглядами за спиной Марты. Их зрительный контакт длится всего секунду, но Джеку кажется, что вслух этот разговор мог бы занять много часов. Он бросает на Марту взгляд – она выглядит не менее напряженно, и он сочувственно ей кивает. Они оба знают. Они оба побывали на этом месте. И, хотя они – или, по крайней мере, Марта, – давно оставили все это позади, в сердце царит боль, вцепляющаяся в него всякий раз, как Доктор проходит мимо Ривер, и его рука скользит по ее спине, всякий раз, как она вторгается в его личное пространство, а он не отстраняется. Одним взглядом они способны сказать друг другу все, чего не хотят говорить вслух.
Марта прокашливается, и Доктор вздрагивает. Ривер усмехается, а Джек вскидывает брови.
– Идем, – говорит Марта, подходя к ближайшему джипу и рывком распахивая дверь со стороны водителя. – Пора ловить пришельцев.

– Ну, – шепчет Доктор, почесывая щеку и рассматривая механизмы перед собой, – хорошая новость в том, что это не совсем гнездо.
– А что же?
– Типа гнезда, только предназначенное скорее для взрослых, чем для воспитания детей, не для кормления, а скорее для иерархии и обучения повзрослевших охотников… ну… охоте, наверное, так что в данном случае его можно называть не гнездом, а ульем. Или стаей.
– Улей, – повторяет Марта.
– Ну, вроде улья… – Доктор снова сканирует взглядом консоль.
Марта качает головой.
– И почему эта новость такая хорошая?
– Потому что дракноиды не развивают речь до достижения двухсотлетнего возраста, так что большая их часть сможет нас понять, и, возможно, мы сумеем прийти к какому-нибудь соглашению.
– А плохая новость? – с тревогой спрашивает Джек.
– Плохая новость в том, что, по-видимому, они собрали детали забытых земных и инопланетных технологий и построили двухатомный осевой субэнергетический двигатель.
– Ставлю что угодно, ты только что это придумал, – говорит Джек, но в то же время Ривер отворачивается от двери впервые с той минуты, как они вошли.
– Скажи, что он не питается хилонием.
– А… – Доктор наклоняется и лижет консоль. Марта стонет с отвращением, Джек качает головой. – Он питается хилонием.
Ривер тихо бормочет что-то про себя, и это явно не похоже на английский язык, однако Доктор согласно кивает.
– Не желаете нас просветить? – резко вопрошает Джек, и им обоим хотя бы хватает приличия выглядеть виновато.
– Извини. Ах, да, газ хилоний не с Земли, имеет привычку выжигать огромные кратеры при взлете.
– Выжигать кратеры где? Например, в Земле?
– Да, вполне возможно. Но! К счастью для всех вас, у меня тут есть… – Покопавшись в кармане пиджака, Доктор начинает выкладывать на консоль предметы. – Фонарик, два кусочка пластилина, духовой инструмент – заткнитесь – четыре Джемми Доджера – фу, черствые! – ииии… – Он запускает руку еще глубже. – Ага! Булавки!
Марта пожимает плечами.
– Ну, ты спасал мир и с меньшим.
Доктор корчит рожу, но она игнорирует его и отходит ближе к выходу, чтобы поймать сигнал и связаться с ЮНИТ. Доктор ставит Джека следить за тоннелем, а Ривер принимается разбирать обломки техники в поисках чего-нибудь полезного. Спустя несколько минут Марта присоединяется к ней, опустившись рядом на колени.
В комнате висит тишина, прерываемая лишь редкими шорохами и приглушенным треском, издаваемыми Доктором. Марта снова и снова оглядывается через плечо и наблюдает за его работой.
– Он явно не такой… грациозный, как при последней нашей встрече, – шепчет она Ривер.
– В этом теле он словно собран из одних конечностей, умилительно.
– Ты встречалась с ним раньше? Я имею в виду, до этой регенерации.
Ривер кивает.
– Однажды, совершенно случайно. Устроила ему небольшую засаду на Асгарде, подготовила пикник. Думала, застану более старую версию. – Она раздраженно закусывает губу и бросает на Марту многозначительный взгляд. – Гораздо более старую.
Марта удивленно смеется.
– Ты вызываешь Доктора на интимные встречи?
– Как можно чаще.
– И никогда не приглашает меня, – влезает Джек, по-прежнему не повышая голоса. – А так жаль. Ты не знаешь, чего лишаешься.
– Думаю, я имею неплохое представление, – бросает в ответ Ривер.
Джек пытается покачать бровями.
– Что, нужна демонстрация?
– Может, позже.
– Я позвоню.
– Не сомневаюсь.
– Значит, я уже позвонил.
– Спойлеры.
– Буду считать, что ответ «да».
– Считай как хочешь.
– О, будь уверена.
Внезапно между Ривер и Джеком вырастает Доктор, и Марта сдерживает смешок.
– Прекратите, вы оба! Это серьезная инопланетная операция по спасению Земли, а я не могу сосредоточиться с этими вашими-вашими-вашими глазами и флиртом, и вашим-вашим-вашим…
– Напряжением?
– Что? Нет! Какое напряжение? Тут нет никакого напряжения! Она замужем, а ты-ты-ты Джек!
Джек ухмыляется.
– Какой он простой.
– Мечты, мечты, – воркует Ривер.
– Ты даже не представляешь.
Доктор фыркает.
– Вы в курсе, что я здесь стою?
И они отзываются хором:
– Мы знаем!
Доктор вздыхает, но губы его изгибаются в крохотной, едва заметной улыбке.
– Вы невозможны, – бормочет он.
– Тебе же нравится.
– Ни капли. – Он поворачивается к Джеку. – Следи за дверью!
Джек шутливо отдает честь, а когда Доктор отворачивается, вызывающе поводит бедрами. Марта тихо посмеивается, и Ривер снова возвращается к деталям, время от времени откладывая что-нибудь в сторону, чтобы использовать позже. Доктор снова влез под консоль с пластилином и булавками, и оттуда слышится треск электричества и жужжание отвертки. Время от времени Ривер смотрит на него, и выражение ее лица никогда не меняется.
Марта колеблется, прежде чем спросить:
– Недавно ты говорила, что вы с Доктором движетесь в противоположных направлениях. Что ты имела в виду?
– Это сложно, – помедлив, говорит Ривер. – По большей части, наши жизни вывернуты наизнанку. То, что ему только предстоит сделать, я уже делала, и наоборот, только немного иначе.
– Ты говорила, что знала его всю жизнь.
Ривер кивает, поднимает с пола останки лазерного пистолета и сдувает с них пыль.
– Однажды я встретила его, когда была совсем юной. Но плохо это помню.
Марта кивает, молча обрабатывая услышанное и наблюдая, с какой точностью и легкостью Ривер обращается с оружием. Марта знает, что это должно ее беспокоить – как некто, так комфортно чувствующий себя вблизи насилия, мог оказаться рядом с Доктором? Она задается вопросом, знает ли он, видел ли он эту сторону Ривер. И важно ли это вообще для нового него? Но в ее глазах, в линиях вокруг рта, в том, как она поглядывает на него уголком глаза, есть что-то необычное. Она оберегает его, заботливо, но не настойчиво, и Марта невольно уважает это.
Она вздыхает и тянется к большому обломку клавиатуры.
– Знаешь, ходит слух, – тихо говорит она, – о нем.
Ривер усмехается.
– О нем ходит множество слухов.
– Я знаю, но этот… – Марта осторожно оглядывается через плечо и подвигается ближе. – Говорят, он умер. Совсем . Когда я звонила, я не была уверена…
Она запинается и умолкает, а затем вздрагивает от прикосновения холодной руки Ривер к ее руке.
– Он всегда придет к тебе, – мягко говорит та. – Сквозь время и пространство. Он никогда не уйдет насовсем.
Марта кивает и собирается задать следующий вопрос, когда Джек вдруг поспешно отодвигается от двери.
– Народ, кажется, у нас гости.
– Ефё ри инуты! – раздается из-под консоли.
Из глубины тоннеля, становясь все громче и отчетливее, доносятся резкие царапающие звуки, и Ривер взвивается на ноги, держа в одной руке пистолет, другой перекинув через плечо выведенное из употребления, но явно все еще функционирующее оружие.
– Сладкий, их может не быть.
– Зафри дмель!
Ривер закатывает глаза, но быстро оказывается рядом с Джеком и помогает ему забаррикадировать вход. Марта бросается к другому выходу.
– Здесь еще один!
Джек чертыхается, но уже слишком поздно. Три огромных чешуйчатых существа вламываются через дверь, отбросив Марту в сторону. Они визжат, встав на дыбы и возвышаясь над ними. Доктор выползает из-под консоли.
– Нет, нет, стойте, стойте, стойте! Мы здесь, чтобы помочь! – А затем он издает странный имитирующий их речь звук, гортанный и пронзительный. Джек морщится.
Ривер усмехается.
– Ты бы слышал его в постели.
– Это приглашение?
Но ответ Ривер тонет в протяжном вое, один из дракноидов рвется вперед, яростно размахивая хвостом у себя за спиной.
– Берегитесь когтей! – кричит Доктор, едва успевая уклониться.
– Я так понимаю, вести переговоры они не в настроении? – кричит в ответ Джек, пригибаясь.
– Ну, я сказал то ли «переговоры», то ли «истребление».
Марта отползает как можно дальше и встает между Джеком и Ривер.
– Как ты мог перепутать эти два понятия?
– В их языке нет согласных, он очень путанный! – Доктор отпрыгивает от взметнувшихся когтей, и его голос срывается на тонкий писк. А позади дверь срывается с петель, и влетают еще три дракноида, обойдя по краю комнаты и окружив их.
– Ээээм. Так. Ладно, – Доктор потирает шею. – Могло быть и лучше.
– Мы можем уже стрелять? – вопит Джек, едва сумев оттолкнуть Марту, совсем рядом с которой проносятся огромные клыки.
– Нет! Никакой стрельбы, не начинайте! Они просто напуганы! – он снова пытается заговорить с пришельцами, яростно размахивая руками. Ривер не выпускает его из поля зрения, вытянув перед собой бластер и не снимая пальца с курка.
– И злы! – уточняет Джек.
– Они дети!
Марта ахает.
– Если это дети, где же тогда родители?
И, словно по заказу, из тоннеля раздается громкий грохот. Джек бросает на нее яростный взгляд.
– Ты не могла не спросить, правда?
Отскочив в середину комнаты, Доктор вытягивает звуковую отвертку перед собой наподобие оружия. Ривер передвигается, и они оказываются спина к спине, не сводя взглядов с дракноидов, скулящих и царапающих когтями пол.
– Что они делают? – спрашивает Марта.
Еще одно – куда более крупное и зубастое – чудовище входит в комнату, вползает словно змея и, развернувшись, вздымается над ними. Доктор сглатывает комок.
– Ждут мамочку.
– Нужно выбираться отсюда.
– Нельзя выводить их на поверхность, – возражает Марта, пытаясь вызвать подкрепление по рации. – Доктор!
– Я думаю!
– Думай быстрее!
Его глаза вдруг вспыхивают.
– Ривер! Богота!
– Я там еще не была!
– Этого не может быть! Это было сразу после Нью-Нью Китая!
– Я и там еще не была!
Он наклоняется, все еще пытаясь перекричать шипение дракноидов.
– Но ты делала это… с-с-с языком и той штукой – ты должна была быть в Боготе!
– Значит, в следующий раз возьми меня туда, когда я буду моложе!
– Но ты и была моложе!
Ривер уворачивается от хвоста.
– Ну видно же, что нет!
– Они всегда такие? – охает Марта, отскакивая в сторону.
Джек кивает.
– Всегда.
– Сладкий, берегись!
Доктор оглядывается в последний момент и видит взметнувшийся хвост. Он моргает, и в следующий миг уже лежит на земле. Джек стоит над ним, стреляя в пришельца, Марта кричит, острым, сдавленным криком, и бросается к нему.
– Доктор! Ты в порядке?
Опираясь на ее руку, он поднимается на ноги и тут же разворачивается вокруг своей оси.
– Ривер!
В дальнем конце комнаты неподвижно лежит тело. В легких Доктора застывает воздух, и он бежит, не успев дать себе команду бежать, падает рядом и переворачивает Ривер на спину, убирает волосы с лица. Ее глаза закрыты, на виске алеет кровь.
– Нет, нет, нет, Ривер, Ривер, милая, ты меня слышишь? Ривер? – Он легонько трясет ее, шлепает по лицу, проводит ладонями по коже.
– Марта! – его крик сдавленный, беспомощный, и Марта, лишь коротко взглянув на Джека, бросается к ним, падает рядом на колени.
– Она в порядке?
– Без сознания, думаю, она ударилась головой, я… – Руки Доктора ложатся на талию Ривер, он поспешно поднимает ее рубашку, и лицо его белеет. Ее кожа темнеет, синеет, переливаясь оранжевым.
– Нет. О, нет.
– Что? Что такое?
Осторожно передвинув Ривер, он пробегает рукой по спине. Ее рубашка порвана, и на коже виднеется глубокий порез.
– Нужно доставить ее в ТАРДИС.
– Доктор…
– Ее кожа уже преобразуется, времени мало. Джек, мне нужен манипулятор временной воронки!
– Я тут слегка занят, Док!
Голос Доктора дрожит.
– Живо!
Марта наклоняется, прикладывает ухо к губам Ривер, касается пальцами пульса на запястье и кивает.
– Она еще дышит.
Доктор прижимает ее к груди, снова и снова откидывая с лица спутанные, запятнанные кровью волосы. Ее кожа липкая и горячая, и Марта округляет глаза, с изумлением понимая, что нездоровый цвет от колотой раны расползается по ее рукам и шее.
– Давай, Ривер. Держись. Держись.
А за их спинами Джек пытается сдержать тварей, и их крики эхом разносятся между металлических стен. К счастью, они слишком велики, чтобы нападать одновременно, но превосходят его числом, а Марта разрывается между желанием помочь ему и Доктору.
Уловив момент, Джек срывает с запястья манипулятор и швыряет его Доктору.
– Лови!
Тот поворачивается к Марте и закрепляет устройство на ее руке.
– Отнеси ее обратно в ТАРДИС, мы с Джеком тут разберемся. Нажми зеленую кнопку на консоли, рядом с кузнечным молотом, там найдешь инжектор. Введи его ей как можно скорее…
– Но ты же говорил, что яд не смертелен для людей.
– Она не человек!
– Что? Как она может быть не человеком, если…
– Просто сделай это, Марта! – кричит он, но, столкнувшись с ним взглядом, она видит в его глазах чистейший ужас. – Прошу.
Она кивает, и Доктор наспех проводит отверткой над манипулятором, связывая его с ТАРДИС. Передав ослабевшее тело Ривер в руки Марты, он смотрит, как они исчезают в электрической вспышке. Всего мгновение он стоит, застыв на месте, напряженный, с колотящимися сердцами. На полу у его ног лежит бластер Ривер, и он подбирает его, крепко сжимая в ладони.
– Мне не помешала бы помощь! – кричит Джек, и Доктор приходит в себя, убирает оружие в карман брюк, рывком бросается в центр, уклоняясь от клыков и когтей, падает на консоль. Схватив гармошку, он делает глубокий вдох и выдувает длинную, громкую ноту. Дракноиды съеживаются, тряся головами и скуля, а Доктор играет все выше и выше.
– Доктор, я думаю, достаточно, – замечает Джек, глядя, как твари сворачиваются в кольца. Но Доктор не слышит его, и, в конце концов, Джек вырывает инструмент у него из рук.
Доктор разворачивается к нему, но Джек качает головой.
– Она бы этого не хотела, – тихо говорит он.
Доктор сглатывает комок в горле, гнев постепенно стихает, и он оглядывается на скулящих и шипящих от боли созданий вокруг. Он угрюмо, но благодарно кивает Джеку, и тот пожимает плечами.
– К тому же, – добавляет он с ухмылкой, – ты вряд ли захочешь записать в свой репертуар убийство с помощью духового инструмента.

Они появляются в ТАРДИС со вспышкой электричества, и Марта немедленно вскакивает на ноги, высматривая зеленую кнопку на консоли, а, найдя, нажимает слепым ударом ладони. ТАРДИС немедленно начинает жужжать. Под консолью открывается небольшое отделение, и Марта хватает пакет, присаживается рядом с Ривер и, распаковав пузырек и шприц, с профессиональной скоростью готовит укол. Пробормотав быстрое извинение, она вкалывает игру в бедро Ривер.
– Давай же, давай, давай.
Ривер не шевелится, Марта прикладывает ухо к ее губам. Дыхания нет. Выругавшись, она принимается за СЛР , шепча после каждого выдоха: «Давай же, пожалуйста. Ты ему нужна. Пожалуйста».
Цвет кожи уже не меняется, но она все еще слишком горяча, влажная от пота, на щеках краснеет болезненный румянец. Марта нажимает руками на грудь сначала со стороны одного сердца, затем другого.
– Давай же, черт возьми, очнись!
Взяв воздуха в легкие, Марта снова наклоняет голову Ривер и выдыхает, считая секунды. Внезапно Ривер закашливается, отстраняется, слепо шаря руками вокруг, и Марта отскакивает, хватает ее за запястье, но тут же отпускает, когда Ривер стонет. Марта мягко успокаивает ее:
– Эй, эй. Все в порядке, я здесь.
– Доктор.
– Он в порядке, – уверяет ее Марта.
Ривер распахивает глаза, пытается подняться в сидячее положение.
– Я должна вернуться…
– Никуда ты не пойдешь.
Ривер трясет головой и сжимает зубы, пытаясь побороть боль. Все ее тело кажется разбитым, кожа горит, сердца бьются как сумасшедшие. Комната вертится, но она пытается оттолкнуть Марту.
– Нет, я должна…
– Ривер! – Марта подхватывает падающую Ривер за талию, и та остро вскрикивает, тут же пытаясь заглушить этот звук. – Ривер, нельзя, ты должна остаться здесь.
– Нет.
– Да.
Ривер глубоко вдыхает, пытаясь очистить разум. Все вокруг плывет, голова раскалывается, но это не имеет значения.
– Я ему нужна. Я должна…
Она охает, хватая Марту за руку, когда новая волна боли проносится по телу. Перед глазами все меркнет, а затем идет волнами, чернильно-черными, влажными, и она слабо отталкивает Марту.
– Иди.
– Он велел мне…
– Я справлюсь, помоги ему.
Марка качает головой.
– Я тебя не оставлю.
– Противоядие уже борется с ядом, ты ничем не можешь мне помочь, ты нужна ему.
– Я обещала ему, что присмотрю за тобой, – отрезает Марта, с неохотой помогая Ривер перебраться к креслам и прислониться к сиденью. – Так что успокойся, замри и дай мне осмотреть рану.
– Все в порядке.
– Тебя трясет, – Марта снимает куртку и укутывает ноги Ривер. Подтянув ее рубашку до середины спины, Марта осматривает отметины от колотых ран, все еще сохраняющих темно-фиолетовый и оранжевый цвет.
– Она не прогрессирует, но и лучше не становится.
Ривер пытается от нее отмахнуться.
– Неважно.
– Это важно для него, а значит, важно для меня, так что заткнись и дай мне тебе помочь!
Ривер смеется кашляющим, хриплым смехом, дышит короткими, быстрыми вздохами.
– Так и знала, что ты мне понравишься.
Марта обжигает ее взглядом.
– В медицинском отсеке должно быть что-нибудь полезное. Не шевелись, – приказывает она, – я сейчас вернусь.
Ривер качает головой.
– Времени нет. Нужно вер… – она стонет и сжимает веки. – Нужно вернуться.
– Я тебя не оставлю, – настойчиво повторяет Марта.
– Нет, – шепчет Ривер. – ТАРДИС.
– Что?
– Полетим на ТАРДИС.
Марта скептически смотрит на нее.
– Но я не умею ею управлять!
– Я умею, – Ривер открывает глаза и дрожащей рукой указывает на рычаг на консоли. – Надави, пока не загорится желтый свет. На другой стороне консоли есть переключатель, передвинь его, затем сдвинь зигзагообразный плоттер на три деления.
Поколебавшись, Марта встает. Тихими замечаниями Ривер направляет ее, шаг за шагом, не вставая с пола, диктует координаты и настройки, со слабой улыбкой наблюдая за движениями Марты. ТАРДИС стонет, и Ривер гладит пол, кажущийся прохладным под подушечками пальцев. Марта нажимает последний рычаг, и ТАРДИС материализуется, окружая собой Джека и Доктора, перенося их в комнату управления.
Джек растерянно поворачивается вокруг своей оси, и Марта улыбается.
– Я это сделала. Я управляла ТАРДИС!
Джек смеется над ее восторгом, бросается к ней и обнимает, приподняв с пола и кружась на месте.
– Ох, если бы не была замужем, Марта Джонс!
– Как будто тебя это когда-нибудь останавливало, – ликующе подкалывает она. А затем видит Доктора, склонившегося над Ривер, трясущего ее за плечо, и застывает.
– Ривер. Ривер, милая, ты меня слышишь? – Он мягко касается ладонью ее щеки. – Ривер?
Марта сглатывает комок.
– С ней все было в порядке. Я дала ей противоядие. – Голос ее звучит вопросительно, почти как молитва, и Доктор кивает.
– Оно не всегда… – он обрывается. – Ривер. Ну давай, прошу тебя, – шепчет он, едва не касаясь губами ее уха. – Давай же, милая.
И слышит, так тихо, что едва можно разобрать:
– Не кричи, сладкий. Я не глухая.
Марта и Джек облегченно выдыхают, Доктор строго смотрит на Ривер.
– Никогда больше так не делай.
– Не могу обещать, – шепчет она, пытаясь вслепую нашарить его ладонь.
Доктор закрывает глаза, касается ее лба своим.
– Ривер…
– Все хорошо, – говорит она, поглаживая его запястье большим пальцем. Она чувствует, как его сердца бьются рядом с ее собственными, их ритм ведет ее, замедляя лихорадочный пульс. Она дышит вместе с ним. Доктор дожидается, пока она не сожмет его ладонь, и лишь тогда отстраняется.
– О, – выдыхает он, переводя взгляд со сканера на Ривер. – О, ты безумная, великолепная женщина.
– Что?
Он ухмыляется, сжимая Марту в торопливых объятиях.
– Великолепная Марта!
Он перебегает к Джеку.
– Великолепный Джек!
Развернувшись, он нежно проводит рукой по монастырскому колоколу и обходит консоль кругом.
– Великолепная ТАРДИС!
– Что случилось? – снова спрашивает Марта, следуя за ним по пятам.
Доктор едва ли не расцветает, кивая в сторону Ривер.
– Она заставила тебя расширить воздушное поле вокруг ТАРДИС и превратила его в ловушку для дракноидов.
– Как сеть?
– Нет, это не сеть! Это вовсе не сеть! Это четырехпространственное компрессионное поле с дополнительным барьером, которое автоматически меняет размер и позицию всего, что попадает в область его действия, привязывает их био-сингнатуры к ТАРДИС, чтобы они могли безопасно путешествовать с внешней стороны. – Марта и Джек одновременно вскидывают брови, и Доктор вздыхает. – Ну хорошо, ладно, это сеть. Но суть в том, что они в ловушке.
– Но и мы тоже.
– Неверно! Мы просто возьмем их с собой.
– Куда?
– Домой.
Марта хмурится.
– Почему мы просто не сделали так с самого начала?
Не глядя друг на друга, Ривер и Доктор хором отвечают:
– Слишком просто.
Джек закатывает глаза.
– Вы и правда женаты, да?
Доктор улыбается, оглядывая консоль, и осторожно отправляет ТАРДИС в воронку.
– По всему времени и пространству.
– Какой ты романтик, – воркует Ривер.
Присев рядом с ней, Доктор осторожно перекидывает ее руку через плечо и поднимает на ноги. Ривер оступается, тяжело опираясь на него. Джек бросается на помощь, но Доктор останавливает его быстрым взглядом и качает головой.
– Идем. Уложим тебя в постель.
Ривер усмехается.
– Мое любимое место.
Доктор закатывает глаза.
– Не в этом смысле.
– Всегда в этом смысле, любимый.
Бросив через плечо на Марту и Джека застенчивый взгляд, Доктор бормочет себе под нос, наполовину смущенно, наполовину гордо:
– Ну, да.
Ривер тихо смеется, склонив голову ему на плечо, обвив рукой его спину, и они исчезают в коридоре. Джек отворачивается, и Марта кладет руку ему на плечо.
– Мы все были на этом месте, – говорит она, но Джек качает головой.
– Не в этом дело.
Марта хмурится.
– Что такое?
Он молчит. Подняв манипулятор временной воронки, он долго возится с застежками, прилаживая его на прежнее место на запястье, рассеянно проводит пальцами по кожаному ремню.
– Джек?
– Я впервые за очень долгое время вижу его таким счастливым, – тихо говорит он. Марта вздрагивает, и Джек посылает ей слабую, понимающую улыбку. – Видит бог, я так хотел бы быть на ее месте, но…
Он умолкает, сосредоточенно глядя на свои руки, и лишь спустя долгие мгновения поднимает на нее глаза.
– Она скоро умрет. Я видел это, в будущем.
– Что? Как?
– А как ты думаешь?
Марта отворачивается, вспоминая последние полчаса, Ривер, пытавшуюся подняться, чтобы вернуться, драться, чтобы помочь ему, несмотря на то, что не могла даже дышать, не говоря уже о том, чтобы стоять. Как она защищала Доктора, прикрывала его, спасала, когда он не мог – или не хотел – спасти себя сам.
– Мы можем ему сказать? – спрашивает она. – Может, он…
Джек качает головой.
– Слишком много знаний о будущем. К тому же, – тихо произносит он, – мне кажется, он уже знает.
Марта хочет задать вопрос, но прежде чем она успевает подобрать слова, в комнату танцующим шагом, с румянцем на щеках возвращается Доктор. Он бежит их взглядов, буквально приклеиваясь к консоли, рывком отправляет ТАРДИС в полет. Джек закатывает глаза и решает его уколоть:
– Быстро ты, Доктор. Я никогда еще не был так горд тобой.
– Быстро я что? – он хмурится, почесывая щеку. Джек ухмыляется. Доктор краснеет гуще прежнего. – Нет! Нет, мы не… это все ваши человеческие штучки и-и-и воздушные шарики и все такое… мы не… прекратите.
– Шарики? – смеется Марта.
– Заткнись.
Она качает головой.
– Этот новый ты такой странный.
– Странный и сдержанный, – угодливо добавляет Джек. – Знаешь, мы ведь можем это исправить. Дай мне один час.
– Тебе и пяти минут хватит, – бормочет Доктор, и Джек смеется.
– О, так она тебя учит! Великолепно. А я-то думал, что мне нужно все проконтролировать.
– Тебя бы это порадовало.
– О, еще как, Доктор. Ты нашел себе дьявольскую женщину.
Доктор улыбается, и на лице его одновременно читается радость, страх и трепет. Вместо ответа он поворачивается у консоли и с глухим стуком сажает ТАРДИС. Он нажимает оранжевую кнопку, и снаружи слышится яростное шипение. Доктор бросается вниз по ступеням и, распахнув дверь, наблюдает, как дракноиды вприпрыжку убегают прочь, к далекой границе леса.
– Дракноиды на родной планете, человечество спасено, – он обнимает Марту за плечи одной рукой, Джека – другой, и самодовольно ухмыляется. – Зовите меня почаще.
Марта тыкает его в плечо.

Доктор подвозит их до штаб-квартиры ЮНИТ и вертится недалеко от ТАРДИС, пока Марта проверяет свою команду. Джек стоит рядом, сложив руки на груди и пристально изучает его. Доктор неловко ерзает под этим взглядом и кивает в сторону группы солдат.
– Значит, ты теперь работаешь с ними?
Джек пожимает плечами.
– Иногда. Когда нужно. – Проследив за взглядом Доктора, он смотрит на Марту. – Она отлично справляется.
Тот улыбается.
– Она всегда отлично справляется.
Джек оборачивается к ТАРДИС.
– Она поправится?
– Ривер? – Доктор беспечно машет рукой, но выражение его лица неуловимо. – Все будет хорошо.
– А с тобой?
– Со мной всегда все хорошо.
Джек мягко смеется.
– Ты ужасный лжец.
Доктор поправляет галстук-бабочку.
– Я великолепный лжец.
– Да как скажешь, – бормочет Джек. Марта, улыбаясь, подходит к ним.
Доктор ухмыляется, отталкивается от ТАРДИС и сжимает ее в крепких объятиях.
– Марта Джонс! Ты снова спасла мир.
Она смеется, отвечая на его объятие.
– Только Бэксли.
Доктор издает смешок, отстраняется на расстояние вытянутых рук, сжимая пальцами ее плечи.
– Спасибо тебе. За все.
– Обращайся. – Марта медлит, внимательно глядя на него. – Кто она, Доктор? – тихо спрашивает она.
Доктор сглатывает комок.
– Повелительница времени. Ну, наполовину.
– Почему она не регенерировала?
– Она не может. У нее… у нее не осталось запаса.
Марта чувствует, как грудь сжимает осознание смысла эти слов.
– Мне жаль.
– Мне тоже, – шепчет Доктор. А затем растягивает губы в светлой, глупой улыбке, предназначенной только для нее.
– Ты великолепна, – тепло говорит он. – Каждый день, каждое мгновение ты, Марта Джонс, великолепна.
Она понимает, что это извинение, нежное, негромкое извинение, и тяжело сглатывает.
– Ты тоже ничего, знаешь ли. – Потянувшись, она целует его в щеку. – Я рада, что ты нашел кого-то, – честно признается она. – Ты заслуживаешь счастья.
Доктор улыбается, но улыбка не отражается в его глазах, и Марта знает, что он никогда не поверит ей. Но, все же, она еще раз обнимает его, откладывая все свои вопросы как можно дальше, не позволяя себе раскрыть рта, выдать секреты, которыми не должна обладать.
– Не упусти ее, ладно? – тихо произносит она. – Как бы все это ни кончилось…
Она отстраняется и улыбается.
– Она любит тебя. Позволь ей.
Доктор кивает и, сжав ее ладонь, отступает назад. Марта шутливо салютует Джеку.
– А с тобой, мистер, еще увидимся.
– Конечно. Когда захочешь. А если тебе надоест этот твой муж…
Марта смеется.
– Я знаю, где тебя найти.
И, бросив на Доктора последний взгляд, она возвращается в штаб-квартиру.
– Капитан.
– Доктор.
Прежде, чем Доктор успевает возразить, Джек стискивает его в теплых объятиях.
– Боже, ну ты и костлявый.
– Я гибкий!
– Ты жираф. Сплошные ноги. – Он отходит и осматривает Доктора с ног до головы. – Мне нравится.
– Тебе все нравится.
– Что тут скажешь? Я многогранен.
Доктор хлопает его по плечу.
– И не только. Рад был тебя увидеть.
– Взаимно, Док.
Доктор кивает в сторону ТАРДИС.
– Мне пора.
– Да, надо позаботиться о своей миссис, – соглашается Джек, но, прежде чем Доктор успеет скрыться за дверью, останавливает его: – Если ты причинишь ей боль, регенерация будет наименьшей твоей проблемой, усек?
Доктор напряженно кивает, и глаза его застланы сожалением.
– Так точно, капитан.
Джек отпускает его руку и светло улыбается. Доктор смеется и, покачав головой, указывает на него пальцем, а затем исчезает внутри. Едва дверь ТАРДИС закрывается, а машина времени срывается в полет, Доктор останавливается у консоли, вздыхает и собирается с силами. Его руки все еще легонько трясутся, разум мечется. Закрывая глаза, он видит кровь в ее волосах, бледность ее кожи. Он все еще чувствует бешеную гонку своих сердец, панику и беспомощность. ТАРДИС нежно гудит под его ладонями, стараясь успокоить. Доктор в ответ благодарно гладит консоль.
– Спасибо, старушка, – шепчет он. – Спасибо.
ТАРДИС тихо жужжит. Доктор выпрямляется, резко срывает галстук-бабочку и направляется по коридору в свою комнату. Ривер все еще спит под действием обезболивающего, которое он добавил в чай. Он сумел заставить ее переодеться и лечь в постель «на минутку», хотя и чувствовал, что никого не обманул – и его беспокоит то, с какой легкостью он ее убедил. Какую боль она испытывала, раз позволила ему это.
Отбросив эту мысль, он идет в ванную, наполняет небольшую миску водой и возвращается, прихватив мочалку. Поставив их на прикроватный столик, Доктор сбрасывает ботинки, пиджак и подтяжки и, присев на край кровати, принимается осторожно промывать порез на ее лбу, бормоча что-то успокаивающее, когда она время от времени начинает шевелиться.
Передвинувшись в сторону, Доктор аккуратно расстегивает ее рубашку – свою рубашку, озадаченно отмечает он, – и наклоняется, чтобы осмотреть колотые раны. Они затягиваются быстрее, чем у любого человека, но, на его взгляд, все равно слишком медленно. Выцветшие пятна еще виднеются на коже вокруг шеи, на боку и на спине, перемещаясь на живот, но каким-то невероятным чудом избегая сердец.
Ривер шевелится от его прикосновения и распахивает глаза. Улыбается и тихо стонет.
– Было бы веселее, если бы мы оба были в сознании.
Доктор порывисто выдыхает, качая головой.
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, – автоматически отвечает она и морщится, когда он легонько надавливает на ее бок.
– Лгунья.
Ривер закрывает глаза и придвигается к нему, прижимаясь лицом к бедру.
– Я в порядке.
Он стискивает зубы, вгрызаясь ногтями одной руки в свое колено, хотя другой продолжает мягко гладить ее бок.
– Не мне говорить тебе, до чего монументально глупо это было.
– И не говори.
– Ривер…
Пошевелившись, она с трудом приподнимается в полусидящее положение, отнимает его руку от колена и, развернув его пальцы, сжимает их между своих ладоней.
– Я не собираюсь извиняться, Доктор, – тихо говорит она. – И не могу обещать, что это не повторится.
– Ривер, я могу регенерировать, – горько говорит он. – А ты – нет. Ты не можешь так рисковать.
– Могу и буду, если это позволит тебя защитить.
Доктор борется с собой, с желанием встряхнуть ее и заставить понять.
– Ривер.
Она стискивает его руку и заставляет лечь рядом, опускает голову ему на грудь, сворачивается, прижимаясь к нему.
– Ты не победишь в этом споре, дорогой.
– Я никогда не побеждаю, – ворчит он, понимая свободную руку, чтобы погладить ее по волосам.
– Так и должно быть.
Тяжело сглотнув, Доктор качает головой, сжимая ее ладонь так сильно, как только осмеливается.
– Ты могла умереть.
– Но не умерла же.
Доктор раздраженно вздыхает.
– Мелоди Понд, – произносит он, полный решимости отчитать ее, но Ривер поднимает голову, и в глазах ее столько света, ее улыбка такая нежная, в лице столько любви и доверия, и надежды, что он не в силах забрать их. Он не в силах больше терзать ее за то, что она не проявляла ничего, кроме заботы. Осторожно поцеловав ее в лоб, он мягко проводит рукой по ее спине под рубашкой, избегая затягивающихся ран.
– Моя Ривер Сонг, – шепчет он. – Ну почему ты такая?
Она касается губами его плеча.
– Потому что я люблю тебя, – говорит она, потому что может. Здесь, с ним, в эту секунду, есть слова, которые она не побоится сказать, зная, что он не убежит.
– Ривер, – начинает Доктор, взволнованно облизывая губы. – Ты знаешь, что я…
Она понимает голову и целует его в челюсть.
– Я знаю, сладкий.
Осторожно приподняв ее подбородок согнутым пальцем, Доктор наклоняется и целует ее долгим, нежным поцелуем.
– Хорошо.

запись создана: 31.12.2015 в 14:13

@темы: Одиннадцатый Доктор, перевод, Ривер Сонг, джен, Марта Джонс, Джек Харкнесс

---

Подарок для Эиринн

[Secret DW Santa 2016]

Название: Континуум Пондов
В подарок:  Эиринн
Оригинал: "Pond Continuum" by kaydee falls, разрешение на перевод получено
Размер: 4665 слов
Пейринг/Персонажи: Эми/Рори, Девятый Доктор, Роза Тайлер, Марта Джонс, Джек Харкнесс, Сара Джейн Смит, Кантон Делавер Третий
Категория: джен, гет
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Пять человек, которые никогда не слышали о Пондах (но все же могли их встретить), и один, который их знал.

Пять человек, которые никогда не слышали о Пондах (но все же могли их встретить), и один, который их знал.
1. Нью-Йорк, 1930
Эми моргает, и кладбище перед ее глазами превращается в Центральный Парк холодной осенней ночью. То есть, она думает, что это Центральный Парк. Ну хорошо, это что-то вроде парка, и холодный ветер ерошит ее волосы, и воздух наполнен той странной смесью запахов – земли и железа, и цемента, и мусора, и сажи, которая почему-то свойственна Нью-Йорку в любом веке. Но, самое главное, Рори уже держит ее в объятиях так крепко, что ей кажется, будто они все еще падают, падают, падают.
Он повторяет ее имя голосом скрипучим, как гравий под ногами, и ей не вздохнуть из-за слез и его рук, сжимающих ее, как тиски.
Когда они приходят в себя — и, будем откровенны, это происходит не так уж просто и быстро — им хватает сообразительности найти вечернюю газету и проверить дату. Суббота, 1 ноября, 1930 гласит «Нью-Йорк Рекорд».
- Ха, - говорит Эми, - Я думала, нам полагалось навсегда застрять в 1938.
- Может, этот Ангел не хотел быть особо предсказуемым, - криво улыбается Рори, - На случай, если оставался шанс, что Доктор снова нас найдет.
«Шанса нет», не говорит вслух Эми. «Его больше никогда не будет». Слова застревают в ее горле, словно всхлип, и, судя по ужасу в глазах Рори, он уже знает.
- Ну что же. В любом случае, мы увидим 1938, и достаточно скоро, - решительно бросается вперед Рори. - Доберемся до него медленным путем.
В конце концов, перед 1938 идет 1937, а еще раньше 1936. Они доберутся туда, у них просто нет другого выбора. Великая Депрессия и Вторая Мировая, а потом корейская война, и Вьетнам, и война в Заливе, все ее уроки по истории двадцатого века, ну почему Эми помнит из них только войны?
Так, нельзя позволять себе зацикливаться на этом, наверняка впереди есть и что-то хорошее. Звезды тут ярче. «We can do it» и Великое поколение, и Мэдисон Авеню, и спутник, и «Биттлз» на шоу Эда Салливана. «Окей», - говорит она сама себе, - «Мы справимся».
Но сначала им нужно укрытие на ночь и подходящая для этого времени одежда, и еда, и деньги. Самое начало чертовой Депрессии. Отлично.
- Так, - голос Рори звучит решительно, - Мы не единственные, кому приходится начинать с нуля.
В центре парка они находят палаточный городок с кострами в бочках и с несколькими усталыми мужчинами, несущими дозор с оружием в руках. А еще тут есть крепкая женщина, разливающая жиденький суп по жестяным кружкам под знаком с кривыми рукописными буквами, гласящими «ГУВЕРВИЛЬ». Эми и Рори обмениваются взглядами и становятся в хвост очереди. В этом нет ничего постыдного, напоминает себе Эми. У них нет психобумаги, чтобы облегчить себе жизнь, нет доступа к Докторскому запасу инопланетной валюты, нет гардероба ТАРДИС, о котором Эми будет сожалеть до скончания своих дней. Поэтому им придется пользоваться тем, что есть.
Очень симпатичная блондинка выскакивает из одной из палаток.
- Эй, кто-нибудь знает, где раздобыть еще чистой воды? - вопрошает она всю группу, и ее нью-йоркский акцент так силен, что Эми с трудом разбирает слово «вода». Блондинка выглядит здесь неуместной, выделяющейся даже посреди этого разношерстного сборища людей. - Доктор говорит, если можно, то лучше кипяченой.
Эми настораживается и обменивается быстрым взглядом с Рори, он чуть заметно качает головой. Не их Доктор, конечно нет. Но... все равно.
- Кто-то ранен? - спрашивает Рори, повышая голос, чтобы быть услышанным среди бормотания толпы, - Просто я м... медик. В смысле, я могу помочь.
Наверное, только Эми уловила запинку, когда он чуть не назвал себя медбратом, прежде чем вспомнить, когда он находятся и насколько странным здесь будет мужчина-медбрат. Они не хотят привлекать к себе внимание, не сейчас, не так. Только не когда они больше не могут запрыгнуть в синюю будку и умчаться прочь, если взгляды станут слишком подозрительными.
- Кто-то? - повторяет блондинка недоверчиво. - Ой, милый, да ты пропустил все развлечение. У нас тут много кто ранен. Конечно, могу поспорить, помощь ей пригодится.
Эми следует за ними, крепко сжимая руку Рори, потому что она не хочет больше никогда выпускать его из виду. И она тоже может помочь, хотя, пожалуй, в этом Гувервиле нету дефибрилляторов.
Проведя их в палатку, блондинка снова уходит на поиски воды. На койках много раненых мужчин — недавно раненных, даже Эми это видит. Может это как-то связано с вооруженными караулами, которых они видели на границах палаточного городка.
Врач, что находится здесь... совсем не соответствует их ожиданиям. Для начала, она молода, одного возраста с Эми, если не моложе. И она чернокожая. И женщина. Может быть, Нью-Йорк в 1930 прогрессивнее, чем они думали. Врач тоже кажется здесь неуместной, как и блондинка, но немного иначе, хотя Эми не может уловить, в чем именно разница.
- Вы медик? - спрашивает доктор, устало убирая с лица волосы. У нее чистый лондонский акцент – еще одна неожиданность. - Слава богу, а то я не могу заняться сразу всеми, а Таллула... ну, она старается, но... Вот.
Она вручает Рори охапку бинтов и подталкивает их в сторону одного из мужчин помоложе — почти совсем мальчишки — с ужасными ожогами на лице. Палатка скудно освещена керосиновыми лампами, учитывая темноту и явную усталость врача, неудивительно, что она не замечает ничего необычного в Эми и Рори.
Рори немедленно принимается за работу, бросая жене простые краткие команды, которые она пытается выполнять по мере возможности.
- Что с ними случилось? - спрашивает он врача, стараясь говорить тихо и спокойно, чтобы не потревожить раненого.
Врач сдавленно смеется:
- Если я вам скажу, вы не поверите.
- А Вы попробуйте, - бормочет Эми себе под нос, но женщина ее не слышит. Убедившись, что Рори знает, что делает, она выскальзывает в соседнюю палатку, чтобы заняться тяжелоранеными. Они пересекаются снова всего несколько раз за ночь, когда врач проверяет их успехи, или когда Рори посылает Эми за новой порцией бинтов.
Они так толком и не познакомились, хотя Эми слышит, как блондинка называет врача Мартой. И только позже, когда рассвет нерешительно ползет по серому небу, до Эми доходит, что же в ней было не так.
Ее одежда. Джинсы и кожаная куртка – ничего даже отдаленно напоминающего моду тридцатых.
Но когда утром Эми отправляется на поиски Марты, ее уже нигде нет.

2. Лондон, 1941
Вот какая штука, у Рори что-то вроде комплекса бессмертия. Не то чтобы он надеялся жить вечно, нет, но он видел надпись на своем надгробии. Это самая настоящая фиксированная точка во времени, а значит, он доживет до восьмидесяти двух лет.
Он не знает точно, когда это случится — даже до Ангелов они с Эми проводили долгие часы в безрезультатных спорах о том, как измерить путешествия во времени в реальных линейных годах, — но теперь они раздобыли поддельные документы, из которых, наверное, и будет взят указанный на могиле возраст. А значит, он не умрет примерно до 1980, и это знание иногда делает его... безрассудным. Немного.
К тому же, на его памяти он умирал столько раз, что ему трудно поверить, будто это может случиться всерьез.
Кроме того, однажды он уже прожил весь двадцатый век, и не только его. Он все еще старается об этом не думать — воспоминания Центуриона спрятаны в самых дальних уголках его памяти и почти недостижимы, — но иногда он просыпается посреди ночи в холодном поту, до смерти испугавшись, что что-то случилось с Пандорикой, пока он спал, и хватается за меч, которого нет.
Так или иначе, все сводится к тому, что ни за что на свете Рори не согласится прохлаждаться в Нью-Йорке, пока Лондон горит. Рори хочет как следует врезать нацистам. Ну или хотя бы помочь эвакуировать музеи во время воздушных налетов. У него есть уникальный опыт.
Эми, разумеется, рядом с ним. Она между делом напоминает ему, что только один из них давал советы Уинстону Черчилю в его военном штабе, вот так, да, и она уверена, что тому снова потребуется ее помощь, как только он будет поставлен в известность об ее появлении. А потом ее голос становится резче и она напоминает: то, что Рори не может умереть во время войны, не означает, что он не может быть ранен или покалечен, или не проведет остаток своих восьмидесяти двух лет запертым в психушке, и, если понадобится, она сама его запрет туда, чтобы удержать от глупостей.
Поэтому они проводят Блиц, прячась от бомб и помогая раненым в лондонских госпиталях. К этому моменту Рори запросто может считаться врачом, а из Эми получается неплохой полевой медик, хотя большую часть свободного времени она проводит за написанием блестящих статей о тихой войне на домашнем фронте. В Нью-Йорке она сотрудничала с несколькими журналами, писала в основном о путешествиях и стиле жизни. Похоже, к концу войны ей светит Пулитцеровская премия.
Слухи о таинственной болезни в госпитале Альбион доходят до Рори раньше, чем до нее. В другой жизни он бы сразу пустил Эми по горячему следу, и к ночи они уже точно влипли бы во что-нибудь, но теперь все по-настоящему, все реально. В его госпитале слишком много людей, которым он нужен, Рори не может все бросить и отправиться на поиски приключений. В любом случае, это может оказаться просто слухами.
К тому же у него свидание с Эми в местном пабе после сегодняшней смены, и вот это он точно не хочет пропустить. Этот паб в последнее время стал любимым местом ребят из Военно-Воздушных сил, а у Эми всегда была слабость к мужчинам в форме. Лучше не рисковать.
Как Рори и предполагал, он застает свою жену в окружении восхищенных офицеров, каждый из которых лет на десять ее моложе. Этого зрелища он бы не пропустил ни за что. Рори много лет как перестал ревновать, он полностью доверяет Эми. Он любит, когда она такая, прекрасная и сияющая, какой была, когда они только поженились Бог знает сколько лет назад (или вперед), смеющаяся и флиртующая напропалую. Она ловит его взгляд из другого конца задымленной комнаты, и ее губы изгибаются в страстной улыбке, предназначенной ему, всегда только ему. Боже, как он любит эту женщину.
Большинство мужчин разбегаются при появлении мужа — им же хуже. Один симпатяга рискует остаться, поворачиваясь, чтобы включить Рори в разговор:
- Обычно я огорчаюсь, узнав, что прекрасная женщина уже занята, - говорит он с вкрадчивым американским акцентом, - но в данном случае я ее очень понимаю.
Рори закатывает глаза и игнорирует ползущий по щекам румянец:
- Лестью Вы ничего не добьетесь.
- Почему же, - подмигивает ему офицер, - мною очень легко проникнуться.
- Да уж, проникает он повсюду, - соглашается Эми, подхватывая Рори под руку, - совсем как плесень.
Офицер смеется так легко и открыто, что невольно начинает нравиться Рори. Что-то в нем есть странно-знакомое, что-то скребущееся в дальних темных уголках памяти.
- Простите, - спрашивает Рори, - я не расслышал, как Вас зовут?
- Что ж, если любви с первого взгляда не случилось, я всегда готов начать еще раз, - офицер протягивает руку, сверкает белозубой улыбкой, - Капитан Джек Харкнесс.
В голове у Рори наконец что-то щелкает и он вспоминает — паб, весьма похожий на этот, во время другого Блица, пластиковая плоть так же чувствительна и податлива, как человеческая кожа, несколько коротких часов, чтобы отвлечься и согреться посреди войны, пока Пандорика покоится в еще-не-разрушенном музее. Но это были другой Рори и другой Капитан. Это не имеет отношения к здесь и сейчас.
В целом вечер оказывается приятным, и, хотя Эми с Рори давненько не приглашали никого в свою постель, они все еще помнят приятную механику процесса. Капитан даже более... эээ... «непредубежден», чем они ожидали. Он определенно человек, далеко опередивший свое время, так они решат потом. Такому, как Джек, было бы гораздо лучше среди звезд.
Спустя несколько дней Рори вспоминает, что так и не расследовал слухи о госпитале Альбион. Рано утром перед своей сменой он отправляется через весь Лондон, чтобы посмотреть, в чем там дело. Но в госпитале ничего странного — напротив, у них вообще нет пациентов, а их главврач в подозрительно приподнятом настроении для человека, живущего в постоянно обстреливаемом городе.

3. Лондон, 1953
В кои-то веки Эми не протестует, когда ее считают англичанкой, а не шотландкой. Если это означает, что именно ей редактор поручит главное задание, освещение коронации, то все отлично. Будущая королева, конечно, никогда не сравнится с Лиз Десятой, но она будет железной бабулькой, и Эми собирается лично проследить, чтобы ее правление началось правильно.
- Напомни-ка мне, почему мы не наслаждаемся представлением перед Вестминстерским аббатством, как все остальные? - ворчит Рори, с некоторым скептицизмом оглядывая уличный праздник в тихом сонном пригороде.
- Потому что каждый журналист, пишущий о моде, будет писать о коронации одно и то же. Какая шляпка была на королеве-матери, как мило выглядела юная королева, сколько человек было в почетной гвардии, бла-бла-бла. Меня не интересуют мишура и парад, - Эми любовно поглаживает блокнот. - Я хочу знать, как народ Британии празднует коронацию.
Она побывала в шот-листе Пулитцеровской премии, и попала туда не потому, что писала, сколько бомб сбросили немцы или сколько речей произнес Черчиль, подбадривая войска. Она сосредоточилась на историях обычных жителей Лондона, выживающих во время войны, в ее репортажах звучали голоса обычных мужчин и женщин. Она не собирается отступать от принципов теперь.
Рори смотрит на нее с улыбкой.
- Хорошо, и что это будет? Многочисленные достоинства английского домашнего лимонада?
- Телевизионная революция, - отвечает Эми, - Которая приносит представление прямо в гостиные обычных людей.
- Тебе не кажется иногда, что технически ты немного мухлюешь...
- Даже не думай, детка, - отмахивается Эми, - Припомни-ка, чьи чуточку слишком передовые знания оплачивают наш прекрасный дом в Грамерси Парк, а, мистер Чудо Современной Медицины?
Не то чтобы они изменяли историю, зная ее заранее, они очень осторожны, но Эми точно не единственная в их семье, кто использует знание грядущих событий на пользу делу.
- Ну ладно, так почему именно здесь? - спрашивает Рори, прихватив стакан лимонада с одного из столов, установленных вдоль улицы. Другой стакан он подает Эми.
На ее вкус лимонад слишком сладкий, но она не обращает внимания.
- Оказывается, в этом районе самый высокий уровень обеспеченности телевизорами во всей Англии. «Мэгпай Электрикалз», - добавляет она, кивая на затемненную витрину. - Этот магазин в одиночку обеспечил каждый дом на улице телевизорами точно к Коронации.
- Очень патриотично.
Эми подмигивает ему и направляется к ближайшей группке жителей, вытаскивая из сумочки блокнот и очки. Единственное, что ей нравится в пятидесятых, так это мода — не будешь же жаловаться на необходимость очков для чтения, если они в такой стильной оправе. Она считает, что очки помогают ей выглядеть умнее и вдумчивее, как и подобает ее возрасту. В этом году ей исполнится пятьдесят пять, плюс-минус. Волосы у нее теперь скорее седые, чем рыжие, но как ни странно, ее это не расстраивает. Она заслужила свою седину, каждый волосок.
- Прошу прощения, леди, - говорит она, присоединяясь к кружку разновозрастных домохозяек. - Амелия Уильямс, журнал «Нью-Йоркер». Не против, если я задам несколько вопросов о праздновании?
Домохозяйки слегка раздуваются от гордости, хотя одна пожилая женщина и морщится от шотландского акцента Эми, не приглушенного даже двадцатью годами жизни в Штатах. Как бы то ни было, они счастливы поболтать о том, как очаровательно выглядела молодая королева, и как чудесно было видеть всю эту красоту, не выходя из дома — но Эми замечает, что все дружно умолкают при упоминании самих телевизоров или продавшего их магазина, и, прячась за вежливыми улыбками, обмениваются неловкими взглядами.
Одна из женщин в основном молчит и держится чуть отстраненно от группы, хотя до того, как подошла Эми, она свободно болтала со всеми. Она моложе остальных, скорее всего, чья-то незамужняя дочь или племянница, ее пышная розовая юбка заметно ярче обычной одежды домохозяек.
- А что Вы думаете о щедром вкладе мистера Мэгпая в празднование этого события? - спрашивает ее Эми с самой теплой и открытой из своих улыбок.
Девушка прикусывает зубами язычок, ее большие карие глаза весело посверкивают:
- О, даже не знаю, что сказать, - отвечает она. У нее лицо человека, знающего отличную шутку, которой она не хочет ни с кем делиться, - Он определенно оживил всю округу.
- Роза! - зовет кто-то и девушка оборачивается. Высокий молодой человек в полосатом костюме нетерпеливо машет ей рукой из толпы.
- Простите, - говорит Роза безо всякого сожаления в голосе, - мне пора бежать. Удачи Вам со статьей, я обязательно ее прочитаю.
Сверкнув хитрой улыбкой, она убегает.
По мере того, как вечер движется дальше, Эми начинает понимать, что никто из остальных домохозяек совсем не знает Розу и не имеет ни малейшего понятия, кто она и откуда взялась. И никто не может ей ничего толком рассказать про «Мэгпай Электрикалз» и их телевизоры. Неуловимый мистер Мэгпай так и не возвращается в свой магазин.

4. Барселона, 1966
Хотя у них есть прекрасный дом в Нью-Йорке, Рори кажется, что в эти дни они проводят дома даже меньше времени, чем тогда, когда были с Доктором. У пенсии есть свои плюсы. К примеру, возможность сидеть на залитом солнцем пляже в Испании, в окружении молодежи в крошечных купальниках (хвала богу за сексуальную революцию, как-то сказал он, на что Эми стукнула его и обозвала распутным старикашкой, слово за слово, она все же оказалась права, но вовсе об этом не пожалела), в то время как его все-еще-прекрасная жена плещется в волнах в совершенно дурацкой широкополой шляпе.
Это очень хороший день.
Когда Эми закончит плескаться, она потребует холодный напиток. Рори достаточно хорошо ее знает, так что можно отправиться за водой сразу и избежать позднейшего нытья.
О черт, надо встать. Вставание – это одна из тех вещей, что не относятся к плюсам пожилого возраста.
Невдалеке стоит тележка с напитками и льдом, Рори покупает пару бутылочек колы и открывает одну из них сразу, для себя. Наверно, где-то позже во времени что-то изменится в формуле, потому что он не помнит, чтобы это было так вкусно во времена его молодости там, в будущем.
И к этой фразе он в последнее время тоже привык.
- Барселона, - бормочет кто-то рядом с ним. - Ну конечно, это должна быть чертова Барселона.
Рори сам не знает, зачем он заговаривает с этим человеком, который определенно не обращался ни к кому конкретному. Может потому, что приятно услышать иногда родной британский акцент, особенно в столь неожиданном месте.
- А Вы чего ожидали? - спрашивает он. - Площадь Лайкастер?
Человек фыркает:
- Мог бы, если бы захотел.
Рори окидывает его быстрым взглядом.
- А Вы определенно не в пляжном настроении, в такой-то одежде. Не боитесь поджариться?
Незнакомец смотрит на него внезапно обиженно, поправляя лацканы своего потрепанного кожаного пиджака так, словно это парадный смокинг:
- Понятия не имею, о чем Вы. Это лучше, чем солнцезащитный крем. Сохраняет снежную белизну моей кожи.
Он чуть улыбается, и Рори смеется в ответ.
- Отлично. Как скажете. По крайней мере, выпейте что-нибудь холодное, ладно? С солнечным ударом лучше не шутить. Поверьте мне, я доктор.
Ну, почти. И на пенсии, к тому же. Но все равно.
Улыбка незнакомца становится кривой и горькой.
- А кто не доктор? - бормочет он, словно бы самому себе.
В том, как он держится, чувствуется усталость, и злость, и грусть. Он примерно на пару десятков лет моложе Рори, но почему-то кажется гораздо старше. Чуть помедлив, Рори протягивает ему вторую бутылку колы.
- Вот. Выпейте-ка. Жара чревата обезвоживанием, - в ответ на взгляд незнакомца он добавляет:
- Моя жена все равно бы утащила мою. Она утверждает, что так они вкуснее.
- Кола?
- Любые напитки, - со вздохом поясняет Рори, - Газировка, алкоголь, чай, да что угодно. Мои свитера она тоже иногда таскает. Она вон там, - машет он рукой в сторону волн, - Сумасшедшая в дурацкой шляпе.
Незнакомец перебрасывает бутылку из руки в руку, не прикасаясь к напитку.
- Вы здесь..., - он чуть морщится, - в отпуске?
- Здесь, и не только здесь, - радостно соглашается Рори, - Трудно найти место, куда бы мы не добирались.
Человек окидывает его взглядом, в котором сквозит сильное сомнение. Рори подозревает, что для него они выглядят просто парой безобидных старичков. Но вдруг взгляд незнакомца меняется, становится пристальным.
- Если бы Вы могли отправиться куда угодно, - вдруг говорит он, - то есть вообще куда угодно, не просто в Испанию, или Токио, или чертову Тимбукту, а куда-нибудь в совершенно новое и фантастическое место, которого Вы и представить раньше не могли... куда бы Вы отправились? Куда бы Вы отвезли ее?
Домой, сразу думает Рори, но, конечно, не произносит этого вслух. Он уже даже не уверен, что означает теперь это слово. Он задумывается над ответом всерьез, гадая, что хочет услышать незнакомец.
Он смотрит на берег, на Эми, закапывающую ноги в песок, словно впервые попавший на пляж ребенок, хихикающую, когда набежавшая волна вымывает песок у нее из-под пальцев. Она оглядывается и улыбается ему. Ей скоро семьдесят, а у него все еще перехватывает дыхание от одного ее взгляда.
- Я бы отвез ее к тому моменту, когда мы впервые встретились, - тихо говорит он. - Просто... просто чтобы мы оба знали. Пообещал бы ей, что в конце концов все будет хорошо. Что все это того стоит. Потому что оно правда стоило.
Рори отрывает взгляд от своей жены. Незнакомец все еще смотрит на него. Внезапно он улыбается, улыбка изменяет его лицо, в глазах зажигается безумный огонь, такой знакомый огонь на совершенно незнакомом лице.
- Это гениально! - восхищенно говорит он Рори. - Ну конечно... Время! Почему я не сказал, что она путешествует и во времени?!
Он сует неоткрытую бутылку в руки Рори. Тот хватает ее, затем роняет на песок, его сердце колотится:
- Ты...
- А вот потом, может быть, - продолжает мужчина, все еще улыбаясь словно Рождество наступило прямо сейчас, - Барселона!
Он поворачивается и мчится прочь по пляжу, и какую-то секунду Рори почти готов рвануть за ним. Но затем он бросает взгляд назад, через плечо, и видит Эми, идущую к нему с удивленным выражением лица под этой безумной шляпой, и его ноги прирастают к песку.
Те дни уже давно прошли. К тому же, в основном они отлично справляются сами.
- Рори? - спрашивает они. - Что-то случилось? Кто этот парень?
- Никто, - врет он, выдавливая улыбку, - Вот. Я взял для тебя колу.

5. Лондон, 1972
Эми никогда не напишет полную автобиографию, слишком много в ее жизни такого, чего никому нельзя рассказать. Но после почти сорокалетней карьеры в журналистике, не говоря уж о Пулитцеровской премии (наконец-то!), она смогла издать вполне приличный сборник мемуаров. Конечно, ей помогало то, что она всегда знала, где и когда ее будут ждать самые лучшие истории. Она знает, что нельзя вмешиваться в происходящее (фиксированные точки, шепчет у нее в голове голос Доктора). Она просто позволяет двадцатому веку разворачиваться перед ее глазами во всей его беспорядочной красе, и записывает все, что только может.
Продажи книги неплохо отразились на популярности Эми. Когда ей предложили прочитать лекцию в Лондонской Школе Журналистики, она сразу ухватилась за эту возможность. В последние годы она сильно скучала по Лондону.
После лекции, как обычно, вокруг ее трибуны собирается группка увлеченной молодежи. В основном мужского пола, конечно, и, хотя она безусловно не прочь ими полюбоваться, втайне Эми радуется, заметив в толпе несколько женских лиц. Это было мучительно — переживать эмансипацию медленно, год за годом — но времена все-таки меняются. Давно пора. Даже если пока именно мальчишки полны вопросов, в то время как их коллеги женского пола держатся чуть позади и редко вставляют слово.
Сегодня одна из девушек выглядит решительнее остальных, и минут через десять умудряется протолкаться вперед. Она моложе большинства студентов, на вид не больше двадцати, с по-детски округлыми щеками и сверкающими из-под густой темной челки глазами. Пробившись так далеко, она внезапно смущается, с трудом набираясь смелости заговорить. Эми подбадривает ее улыбкой.
- Здравствуйте, - выпаливает девушка. - О боже, Вы действительно Амелия Уильямс, да?
Эми еле сдерживает смех.
- Да, это я, - соглашается она, и лицо девушки заливает краска.
- Просто... это так замечательно, все то, что Вы сделали. То, что Вы написали. В детстве я собирала Ваши статьи, вырезала и вешала на стену, - она краснеет еще сильнее, но не останавливается. - Они... Ваши истории… То есть, не истории, конечно, это все правда, но то, как Вы их пишете...
- Я открою тебе одну тайну, - говорит Эми, заговорщицки наклоняясь поближе, и девушка подается навстречу. - Любые истории всегда правдивы. Даже те, что ты придумываешь в детстве, все до единой. - Она улыбается. - Это кажется странным советом для журналистки, но на самом деле, чем же еще мы занимаемся, как не поиском правды и вплетанием ее в слова?
- О, - выдыхает девушка. - Я никогда не думала об этом так...
Когда она ничего больше не произносит, Эми напоминает:
- Ты хотела спросить что-то конкретное или...?
Девушка прикусывает губу.
- Я только хотела... то есть, можно попросить Вас подписать мою книгу? То есть, Вашу книгу. Мой экземпляр Вашей книги. Это будет значить для меня очень много...
- Конечно, - говорит Эми, пряча улыбку. Она протягивает руку, и девушка передает ей книгу. Это слегка потрепанный экземпляр, с треснувшим корешком и загнутыми страницами, явно принадлежащий тому, кто ценит содержащиеся в ней слова гораздо больше, чем внешнюю оболочку. Эми открывает книгу на странице с посвящением (Человеку в лохмотьях, указавшему мне на звезды) и крутит ручку в еще не тронутых артритом (спасибо Рори) пальцах.
- Для кого ее подписать?
- О. Для меня. Саре. То есть, Саре Джейн Смит.
- Саре Джейн Смит, - повторяет Эми, записывая имя. Такое обычное имя для девушки с такими яркими глазами. Но все же в нем есть особая музыкальность. - Я буду искать твою фамилию под статьями в завтрашних газетах.
Сара снова вспыхивает, ее щеки розовеют.
- Может быть, не в завтрашних, - говорит она. Потом решительно задирает подбородок. - Но в послезавтрашних — обязательно!
Эми смеется. Саре Джейн Смит, пишет она. Пусть однажды все звезды будут в твоих руках.
Глядя на девушку, Эми чувствует странную уверенность в том, что когда-нибудь так оно и будет.

+1. Вашингтон, 1969
Это была чертовски длинная неделя. Черт, честно говоря, это были длинные несколько месяцев. А если что Кантон и старается делать всегда, так это говорить честно. И это стоило ему немалых проблем.
Он что, серьезно признался чертову Президенту США, что хочет вступить в брак с другим мужчиной?
В уютном солнечном свете субботнего утра все это кажется каким-то нереальным. Доктор, Тишина, карандашные отметки на бледной коже, сомнения в том, что маячит у тебя за спиной. Он даже не может вспомнить, зачем все это было. Или может?
Из душа доносится шум воды, поэтому он накидывает халат и отправляется на кухню. Сэм обещал приготовить утром блинчики. И это здорово, потому что сам Кантон готовить не умеет вообще, и его уже тошнит от холодного кофе и жирной еды из дешевой забегаловки. Хорошо быть дома и знать, что пробудешь здесь еще какое-то время.
Разумеется, именно в этот момент звонят в дверь.
- Что, серьезно? - вопрошает Кантон пустую комнату. В темном параноидальном углу его мозга кто-то шепчет, что не стоило так свободно разговаривать с президентом, что они с Сэмом нарушают закон каждый чертов день (а иногда и пару раз в день, если повезет), что Секретная Служба, или федералы, или полиция пришли арестовать их обоих...
Но это все же маловероятно, а даже если и так, что он может сделать?
Когда звонок раздается опять, он вздыхает и идет к дверям. Ради бога, сейчас всего десять утра субботы. Это просто неприлично.
Сквозь занавески на переднем окне он видит незнакомых мужчину и женщину лет шестидесяти-семидесяти, хорошо одетых и терпеливо ждущих. Сдавленно ругаясь, Кантон распахивает дверь.
- Если вы здесь, чтобы сообщить мне благую весть, ребята, позвольте вам сказать...
- Кантон Делавер Третий, - со вкусом произносит женщина. У нее акцент... кажется, шотландский? - Неужели ты нас уже забыл?
- Ну, все-таки прошло лет сорок или пятьдесят, - уточняет мужчина.
- Но не для него!
- Да, но..., - мужчина машет рукой, указывая на себя и на нее, чуть улыбаясь, - посмотри на нас, Эми.
До него наконец доходит и Кантон ахает:
- Нет-нет... Эми? И Рори? Но...
- Видишь! - радостно произносит Эми, и черт возьми, теперь, когда он пригляделся получше, как он мог не узнать сразу? Она ослепительно улыбается и будто становится на несколько десятков лет моложе.
- Но я лишь вчера попрощался с вами! - возражает Кантон. - Вы были...
- Мы путешественники во времени, помнишь? - отмахивается Эми. - Это все запутано. Мы так долго ждали возможности снова увидеться с тобой. Ну что, ты так и оставишь хрупкую пожилую леди стоять на крыльце весь день?
- Хрупкую, как же, - бормочет Рори. Но он тоже улыбается и подхватывает ее под руку.
Здесь определенно таится какая-то история. И... в самом деле, разве есть лучший способ провести ленивый субботний день, чем за разговорами со старыми друзьями?
- Не желаете войти? - вежливо отступает в сторону Кантон и улыбается так же широко.
- Еще как желаем, - Эми шагает внутрь. - Итак, первым делом... Кантон, ты ведь собираешься познакомить нас со своим парнем?
Кантон смеется и захлопывает за собой дверь.

запись создана: 31.12.2015 в 14:10

@темы: Девятый Доктор, Сара Джейн Смит, Роза Тайлер, перевод, Эми Понд, Рори Уильямс, подарки, Кантон Делавер Третий, Марта Джонс, Джек Харкнесс

---

Подарок для Хетта

[Secret DW Santa 2016]

Название: Похищение на два часа
В подарок: Хетта
Размер: мини, ~1300 слов
Пейринг/Персонажи: Одиннадцатый Доктор | Мелоди Понд
Категория: джен
Жанр: флафф, немного ангста
Рейтинг: G
Краткое содержание: Едва лишь Мелоди впервые в жизни удалось сбежать от мадам Ковариан, её снова похитили. Совсем ненадолго.

В городе оказалось холодно: наверное, сейчас была зима или что-то вроде того. Мелоди спрятала пальцы в рукаве своего свитера – стало немного теплее, но не особенно. Было неудобно, но она продолжала сжимать две волшебные вещи, которые помогли ей в побеге: пилочку для ногтей и пластмассовую вилочку из кукольного домика. Талисманы удачи просто так не бросают, особенно если они взламывают электронные замки пятого уровня.
Кошка испуганно метнулась прочь от мусорного ящика, испугавшись внезапной вспышки света, из которой появилась Мелоди, и сверкнула из-под сливного желоба желтыми глазами.
– Р-р-р! – сказала Мелоди громко и топнула ногой. Кошка скрылась за углом, а страх, сковывающий тело добавочным холодом, начал сходить на нет, словно тоже испугался рыка.
Мелоди скрестила руки на груди, изо всех сил натягивая рукава на пальцы. Свитер может быть талисманом удачи? Наверное, ведь на нём такой классный пингвин с бластером.
Она сделала шаг вперёд, в большой и сверкающий город. На самом деле до него было ещё много шагов, потому что эта тёмная подворотня оказалась в стороне от блеска и огней, но то, что Мелоди увидела вдалеке, показалось ей раем. Сияние огней (как их было много!), всё в зелёном и красном, а ещё немного в белом, потому что снег тонким слоем занёс улицы.
Мадам Ковариан мстительна, так что Мелоди вполне может умереть здесь, но в раю, наверное, стоит умереть – и родиться снова.
– Эй! – вдруг раздался голос совсем рядом, и Мелоди увидела кого-то. Похоже, это был человек. Или же…
– Ты Доктор? – спросила она подозрительно, крепче сжав пилочку для ногтей. И вилочку из кукольного домика – тоже.
Пингвин на свитере наверняка тоже сжал крепче бластер, ведь талисман удачи обязан помогать ей.
– Я Джон Смит, – ответил голос и потом добавил: – Классный пингвин!
– Ага.
– А у меня есть феска. Нравится?
Фигура выросла над ней и превратилась в долговязое существо неопределённой расы. Существо показывало на свою голову, на которой Мелоди увидела странный головной убор.
– Не-а, – сказала она честно и прострелила её пальцем.
Существо улыбнулось до самых ушей и что-то пробормотало себе под нос. Мелоди не разобрала, что именно.
– Тебя послали меня вернуть или убить? – спросила она прямо, и улыбка стала исчезать с лица долговязого.
– Нет, – ответил он взволнованно. – Нет-нет! Я подумал, что ты заблудилась и потеряла праздник.
Это какая-то игра? Мелоди подумала, что она неверно расслышала.
– Праздник?
– Конечно! Ведь совсем скоро Рождество!
Она посмотрела на него непонимающе.
– О, ты не знаешь. Тогда я обязан тебе показать.
Он протянул ей руку, и Мелоди, поколебавшись секунду, взялась за неё.
Ей ведь всё равно было нечего терять.

***

– Пахнет здорово.
– А на вкус ещё лучше, – незнакомец, назвавшийся Джоном Смитом, уже облизывал ложку, запивая пирожное чем-то ещё более сладким. И феску он так и не снял.
Мелоди заправила рыжую прядь волос за ухо и снова принюхалась. После прогулки на свежем воздухе, среди гирлянд и смешных существ с накладными бородами, безумно хотелось есть. А лакомствами её баловали нечасто; обычно лишь в случаях, когда она показывала хорошие результаты в стрельбе из нового вида оружия. Она настороженно подцепила кусочек на вилку и осмотрела его. А потом взяла в рот. Пирожное действительно оказалось очень вкусным.
– Это похоже на свидание, – сказала она, и Джон, кажется, поперхнулся. – Я видела в фильмах, – она хитро прищурилась. – А может быть, ты такой нехороший человек, который похищает маленьких девочек?
Подвижное лицо Джона стало очень оскорбленным.
– Если я и похитил тебя, то только на час!
Мелоди ненадолго задумалась.
– Можно и на два. Я хочу ещё кусочек пиццы.
Джон улыбнулся. Казалось, будто он видит её, Мелоди, насквозь. Она зябко передёрнула плечами.
Когда с первой порцией пиццы было покончено, а потом вскоре и со второй, и Мелоди, потянувшись за новым куском, всё-таки убрала руку, за их столиком воцарилась тишина. Джон перестал трещать, как старый дроид, и стал беспокойно озираться по сторонам.
Вскоре, впрочем, выяснилось, в чём дело.
– …Я так и знала, что с тобой что-то не так! – торжествующе воскликнула Мелоди. А потом продолжила шёпотом: – Ты не похититель, потому что на самом деле ты вор!
– Технически я ничего не украл, – Джон показал пустые руки, потёр их друг о друга и поправил свой галстук-бабочку. – Так что ты не права!
– Украл – меня! А ещё полпиццы, два пирожных и клубничный коктейль.
– А ты – второе пирожное и ещё три куска пиццы. Так что мы сообщники.
Мелоди вздохнула. От этих взрослых одни только проблемы.
– Ладно, у тебя нет денег, у меня – тоже. Бежим?
– Бежим, – согласился он.
И Мелоди ему подмигнула. Уж что-что, а сбегать она точно умела!
Джон Смит подмигнул ей в ответ, прежде чем начал считать до трёх.
Они со смехом выбежали из кафе, и холодный воздух врывался в рот Мелоди, пока она петляла по переулкам, следуя за спиной Джона в твидовом пиджаке. Когда они оба наконец остановились, Мелоди фыркнула, сдувая попавшие в нос снежинки. Джон смотрел на небо, и она тоже подняла взгляд вверх. Видно было не очень хорошо, но Мелоди знала точно, что эти созвездия ей никогда не встречались на ночном небе.
– Теперь что? – спросила она.
Джон всё так же смотрел на небо.
– Ты можешь уйти, – сказал он, и голос у него был такой, словно он боялся, что она ответит «да», и в то же время очень не хотел, чтобы она сказала «нет». Пока Мелоди молчала, он накинул на её плечи свой пиджак – второй раз за сегодняшний день. Она закуталась в него, как в плед.
– Как ты можешь быть таким доверчивым? Я знаю, что ты Доктор, – наконец сказала она.
Он словно не удивился, только кивнул, и уголки его губ поползли вниз, к несуразному подбородку.
– Да? – только и спросил он, снова потирая руками.
– Мне показывали твои фотографии. Я видела тебя старым и молодым, темноволосым и рыжим…
– Неужели я буду рыжим! Спасибо за спойлер! – воскликнул Доктор, словно очнувшись от своего оцепенения. – Хотя спойлерить, Мелоди, очень, очень нехорошо. Поверь, за спойлеры тебя все ненавидят. Однажды я кому-то в двадцатом веке рассказал, концовку самых последних, десятых «Звёздных войн», так меня чуть… кхм, так о чём ты говорила? Извини, что перебил.
Мелоди неверяще смотрела на него всё время, пока из него лился этот бессмысленный поток слов. Чем дальше, чем больше она сердилась. В течение всей жизни её настраивали против… вот этого вот?
– Ты дурак, Доктор! – сказала она. – Ты знаешь, что тебя хотят убить? Ты ведь знаешь! А ты такой… – она взмахнула руками, подбирая слова, – …такой ходишь тут радостный, несёшь какую-то чепуху…
Доктор резко присел на корточки и схватил её за плечи. Мелоди замолкла в замешательстве.
– Я знаю, – проникновенно сказал он. – Меня многие хотят стереть с лица Вселенной. И именно поэтому я такой.
– Я ведь тебя убью когда-нибудь, – прошептала она, глядя прямо в его глаза. Странные глаза, совсем не юношеские, в отличие от его лица.
Доктор улыбнулся, смотря на неё с нежностью.
– Ничего страшного, – ответил он. – Знаешь, всё на самом деле поправимо, кроме омлета с помидорами. Это ужасно! Никогда не клади в омлет помидоры.
Мелоди куснула ноготь на большом пальце в смятении. В ней поднималось неведомое чувство, и она, поддавшись порыву, крепко обняла Доктора, такого странного и такого… доброго? Кем он на самом деле был? Что он сделал, что его так ненавидят? Ей рассказывали – о, ей многое рассказывали! – но теперь она не знала, кому в действительности верить. И Мелоди отпрянула, обхватив себя рукавами пиджака.
– На тебе датчик слежения, – тихо сказал Доктор. – Но я не могу его снять.
– Почему?
– Потому что есть события, которые нельзя переписывать. Они уже произошли, и если стереть их, то сотрётся слишком многое. Ткань времени надорвётся, ммм… ну примерно как на моём пиджаке. Вот здесь, видишь?
На локте действительно была дырка, и Мелоди просунула в неё палец.
– Я поняла. Ты хочешь, чтобы я вернулась?
Доктор посмотрел на неё, очень-очень грустный.
– Нет, я не хочу. Но иначе нельзя. Мы с тобой обязательно увидимся снова, только постарайся меня не возненавидеть.
– Постараюсь, – серьёзно ответила Мелоди и добавила: – Ты меня тоже. Я так, на всякий случай.
И теперь Доктор её обнял и долго не отпускал. Его галстук-бабочка немного колол шею, но это было неважно.
Когда Доктор ушёл, на Мелоди остался его пиджак, и она просунула руки в рукава, но не для того, чтобы было теплее. Пожалуй, Мелоди сама не слишком понимала.
Вскоре над головой засветились прожекторами прилетевшие за ней корабли.

запись создана: 31.12.2015 в 14:09

@темы: Одиннадцатый Доктор, фанфик, Ривер Сонг, подарки, джен

---

Подарок для Алафиэль

[Secret DW Santa 2016]

Название: Весело, весело встретим Новый год!
Подарок:  Алафиэль
Размер: 2569 слов
Персонажи: Третий Доктор, Дельгадо!Мастер, Джо Грант, сержант Бентон, Бригадир Летбридж-Стюарт, фея-крестная
Категория: джен
Жанр: приключение, юмор
Рейтинг: детский, новогодний
Краткое содержание: Феи бывают разные, а самые лучшие подарки – сделанные просто так.

Часы били полночь.
Как ни странно, в штаб-квартире ЮНИТ не было ни души, ведь даже Бригадир не догадался заставить своих подчиненных работать в новогоднюю ночь. Все они праздновали наступление Нового года со своими семьями, в то время как Доктор работал в своей любимой лаборатории в гордом одиночестве. Он, конечно, любил землян всей душой, но праздновать с ними местные праздники его пока что как-то не тянуло.
Внезапно – словно по волшебству – на его лабораторном столе появился чисто-белый конверт, что Доктора не столько заинтриговало, как озадачило. А содержание послания еще и обеспокоило. Изящная поздравительная открытка, исписанная хорошо знакомым почерком, гласила: «Мой дорогой Доктор, в этот светлый праздник прими мои искренние поздравления, а также скромный подарок – работающую ТАРДИС. Счастливого Нового года! Искренне твой, Крестный Фей М.».
Доктор, потерев подбородок, оторвал взгляд от письма и задумчиво окинул взглядом привычную лабораторию: взгляд зацепился за плод ненаучного творчества своей неугомонной помощницы. Собственно говоря, тяга землян к украшательству его умиляла, хотя он активно протестовал против дерева – ну ладно, рождественской елки – в его лаборатории, но не мог не признать, что аромат хвои удивительным образом помогал сконцентрироваться, а яркие шарики радовали глаз, когда он отвлекался от экспериментов и обдумывал решения проблем. Поворчав для приличия, он согласился с тем, что украшенное дерево простоит две недели до самого нового года скорее потому, что Бригадир уж очень активно протестовал против «глупых привычек, несовместимых с родом деятельности серьезной организации, бдящей за безопасностью Земли». Доктор даже положил под нее подарок для Джо и сержанта Бентона, мстительно обойдя Бригадира вниманием, и даже раздумывал над подарком для Мастера, но решил не будить лихо, так сказать. И вот лихо проснулось само, видимо, разобиженное отсутствием подарка. Почему-то в мыслях тут же нарисовалась картинка, как накануне Рождества Мастер проникает в его лабораторию и перебирает все, что лежит под елкой в надежде найти свой подарочек. Доктор фыркнул и вдруг заметил то, чего вроде бы раньше не было – красивую и яркую тыкву. Он знал, что в Британии больше празднуют Рождество, чем Новый год, но все равно положил еще пару небольших подарков для Джо и Джона и – чего уж там – для ворчливого Бригадира замечательную расческу для усов, но тыквы там точно не было. Выходил он совсем ненадолго, так что никто из постоянных посетителей его лаборатории поместить ее туда точно не мог. Какая-то идея сверлила мозг, не давая покоя, или то воспоминание отчаянно силилось всплыть на поверхность. Внезапно Доктор вспомнил.
– Братья Гримм! – он расплылся в счастливой улыбке. – Те еще были мрачные ребята, а уж сказки, бррр! Пришлось всё редактировать.
Он подошел к елке и, наклонившись, поднял тыкву. Та оказалась вполне себе увесистой. Доктор покрутил ее в руках, прищурил глаз, но ничего похожего на вход не нашел. Как он потом будет просачиваться во вход, если его и найдет, Доктор пока решил не задумываться. Хмыкнув, он согнул руку и потер тыкву обшлагом пиджака. Ничего не произошло.
– А! Не та сказка, – буркнул Доктор и приподнял тыкву над собой, чтобы заглянуть снизу.

***
Мастер нервными шагами мерил узкую комнату. К прибытию Доктора все было готово: добротное кресло, надежные веревки, наручники, хороший кляп, колкие речи и все такое. Послание уже должно быть открытым и верный враг должен был вот-вот появиться, но все никак не появлялся. Казалось бы, что проще – войти в ТАРДИС, нажать на рычаг и переместиться в этот чудесный подвальчик. Обойти запрет своих соотечественников Мастер не мог, разумеется, но внести кое-какие элементы и произвести необходимые действия для переноса всего лишь на несколько миль в пределах одного пространства-времени – очень даже запросто. Доктор ведь даже не пытался – о нет! Он же у нас масштабно мыслит, что ему пара миль и одно несчастное время с пространством… Мастер сжал кулаки, потом расслабился и ухмыльнулся. Ничего, никуда он не денется. Куда ему деваться-то?
Но время шло, минуты уплывали, а Доктор все не появлялся. Материализоваться внутри его ТАРДИС? Нет, Мастер откинул эту мысль снова. Это было самое простое решение изначально, но мало ли, как это могло повлиять на его собственную капсулу, и мало ли, что там дорогие соотечественники намудрили с докторской… Почему же его нет? Не в силах больше терпеть, Мастер решительно направился к своей ТАРДИС.

***
– Хмм…, – Доктор простукивал тыкву пальцем, пытаясь определить, откуда идет полый звук и идет ли он вообще. Звук казался везде совершенно одинаковым. Прижав тыкву одной рукой к груди, он вытянул из кармана звуковую отвертку, затем замер в раздумье: положить тыкву на пол и просканировать, положить на лабораторный стол или сделать это на весу.
– Ну, и что ты там пытаешься найти? – не очень вежливым тоном поинтересовались сзади.
Доктор от неожиданности подпрыгнул и выронил плод, который, стукнувшись об пол, со смачным хрустом развалился на несколько частей, обнажив самую обыкновенную мякоть с семечками и брызнув на безупречные докторские брюки рыжим соком. Мгновенно развернувшись с готовой сорваться с губ тирадой, Доктор захлебнулся словами, сразу не найдя как отреагировать.
– Чего уставился? Фей не видел? – крошечная и прекрасная девушка, сияющая, как елка Джо, уставилась на него недовольным взглядом. За ее спиной резво работали прозрачные крылышки, удерживая барышню на весу.
Доктор машинально вытянул вперед правую руку и включил звуковую отвертку.
– Что за…! – рявкнула барышня и взвилась под потолок.
– Простите, – опомнился Доктор, – не хотел так невежливо с дамой. Он слегка поклонился и тепло улыбнулся: – Я Доктор, а вы будете кто?
– Фея-Крестная, – девушка, поколебавшись миг, спустилась вниз и сделала реверанс.
– Да ладно, – фыркнул Доктор, – местные сказки я, конечно, читал, но все-таки кто же вы и как сюда попали?
– Вы, я смотрю, точно не местный, – маленькая красавица сменила гнев на милость и перешла на вежливое обращение. Видимо устав махать крыльями, она опустилась на стол. – Аборигены нас называют малым народцем, их легенды гласят, что увидеть нас может далеко не каждый. На самом деле, с их отвратительной толерантностью к непохожим на себя, это самый лучший вариант.
– Скажите мне, чего я не знаю, – Доктор страдальчески закатил глаза. Если даже в век развития технической и научной мысли…
– Да, кстати, а какой сейчас век? – встрепенулась фея. – Кажется, меня совсем далеко занесло.
Таймлорд замер, потрясенный, сотни разных идей, вариантов и экспериментов пронеслись в его умной голове.
– Вы умеете путешествовать в пространстве и времени? – наконец выдавил он.
– Вообще-то да, но есть и ограничения, – девушка начала загибать пальчики. – Во-первых, только в рамках одной планеты, а чтобы путешествовать между мирами, нам нужны корабли. Наш, кстати, разбился здесь, так что пришлось обживаться. Во-вторых, чем больше масса, тем короче перемещения, так что… – она запнулась, видимо обдумывая что-то, а потом продолжила: – Только наш вид, назовем его феями, может переноситься так далеко и еще прихватить что-нибудь или кого-нибудь с собой. А те, кого местные называют гномами, могут осилить лишь перемещение на пару десятков лет вперед-назад, о гоблинах я вообще молчу. В-третьих, больше всего нам нравится тот временной период Земли, когда людей еще было мало, там мы, в основном, и обитаем.
– Вы не хотите называть вашу расу и планету таймлорду, – Доктор горько улыбнулся.
– Простите, – фея потупилась.
– Я не разделяю их взглядов, знаете ли. За что и поплатился свободой. Запертый тут… – он оборвал сам себя и ослепительно улыбнулся: – Ну что это я о себе, вы мне задали вопрос, а я так невежлив. Сейчас начался 1972 год по местному исчислению. Вас, подозреваю, подцепил и протащил временной вихрь, и я даже точно знаю, кто его создал. – Доктор взял открытку с посланием от Мастера и покрутил ее в руках. – И раз уж я хорошо знаю причину вашего неправильного курса, то смело заявляю, что скоро она, то есть он, будет здесь. И если вам не хочется стать объектом для опытов…
Фея взвилась в воздух, испуганно озираясь.
– Вам лучше возвращаться, – закончил он, поднимаясь. – Было чертовски приятно, что такая очаровательная дама скрасила мое новогоднее одиночество. – Доктор наклонил голову.
Свечение вокруг феи усиливалось, казалось, что она вот-вот истончится и истает лучами света.
– А знаете, – вдруг сказала она, – я же у местных все-таки зовусь Феей-Крестной, я хочу вам сделать небольшой подарок.
Доктор казался искренне удивленным:
– Мне? За что?
– Подарки иногда делаются просто так, – фея кокетливо улыбнулась, – а вы, может быть, станете чуточку счастливее.
Она протянула ему свою маленькую ручку, и Доктор нерешительно ее коснулся, боясь повредить. В голове промелькнула мысль, что обычно это он зовет за собой, а не наоборот, а потом все вокруг него вспыхнуло светом.

***
ТАРДИС материализовалась, и Мастер неспешно пошел к двери. Распахнув ее широким театральным жестом, он еще успел увидеть, как его дражайший враг исчезает в вихре света с каким-то мелким существом.
– ДОКТОР!!! – рявкнул он, и его рык эхом отозвался где-то справа и почему-то в высокой тональности.
Сунув руку в карман, Мастер надеялся быстро выхватить ТСЕ, но маленький светловолосый вихрь уже налетел на него и начал молотить по груди кулачками.
– Что вы с ним сделали! Злодей! Верните, верните его немедленно! – Джо Грант, помощница Доктора, была вне себя от ярости.
– Мисс Грант, прекратите истерику, – ледяным тоном изрек Мастер и встряхнул девушку. Это помогло – кричать и драться она перестала, а выступившие на ее глазах слезы так и не пролились. – Я видел то же, что и вы, и не имею к этому никакого отношения.
– Его похитили? – Джо шмыгнула носом, с детской непосредственностью утерев глаза рукавом.
Мастер прошел к тому месту, где стоял Доктор, присел на корточки, провел рукой по полу, а затем, подняв голову, втянул воздух носом и закрыл глаза.
– Ну что? – шепотом спросила Джо, боясь нарушить его концентрацию и при том сгорая от нетерпения.
Мастер сердито сверкнул на нее глазами, и Джо тут же закрыла рот обеими руками, для убедительности помотав головой, что она больше не произнесет ни звука, лишь бы тот определил, что с Доктором и где его искать. Таймлорд в задумчивости сделал пару шагов, поскользнулся и чудом сумел удержать равновесие.
– Что за дрянь? – скорее удивленно, чем обозленно спросил он, рассматривая кашу из сочных кусочков тыквы, мякоти и семечек.
– Ой, – прыснула Джо, – это мы с Джоном пошутили, Доктор думал, что он один тут будет в новогоднюю ночь, и пока он выходил ненадолго, мы подсунули эту тыкву и записку под нее. Думали, оранжевый цвет уж точно обратит на себя внимание, записку он увидит и прочтет, два часа ждали. А его… его… – она снова шмыгнула носом.
Мастер стряхнул кашицу с каблука ботинка и повернулся к девушке.
– Будете ассистировать, мисс Грант, – не терпящим возражений тоном изрек он и, дождавшись лихорадочных кивков с ее стороны, направился к своей ТАРДИС, – а я за инструментами.

***
Погода стояла хорошая, солнце мягко освещало парижские улицы, золотило светом деревья и дома, пускало солнечные зайчики по водам Сены. Высокий кудрявый мужчина стоял на длинной плоскодонке и что-то увлеченно рассказывал красивой девушке с насмешливой улыбкой и сияющими глазами, забывая иногда опускать весло в воду, так что нос лодки время от времени сворачивал с нужного курса. Этим двоим было так хорошо в их маленьком замкнутом мирке, что картина вызвала у двоих молчаливых свидетелей, примостившихся в тени вербы, невольную улыбку.
- Ну что, – нарушила тишину маленькая фигурка, устроившаяся на плече своего высокого спутника, – неплохой получился подарок, а?
– Отличный, – Доктор мягко улыбался, глядя на идиллическую картину. – А зная себя, через часик или пару минут я обязательно встряну в какое-нибудь приключение, но это ничего.
– Это здорово, если есть с кем его разделить, – фыркнула фея, словно снимая окончание фразы у Доктора с языка.
– Особенно, если этот кто-то из своих… – Доктор зачарованно смотрел на удаляющуюся лодку. – Неужели хоть кто-то из соотечественников разделит мои взгляды?
Фея одарила его сочувственным взглядом, и они снова замолчали, наслаждаясь великолепным днем.
– Надеюсь только, что наказание снимут до регенерации, было бы обидно не дожить, а передать все счастливые моменты другому, – пробормотал Доктор.
– И все-таки вы же не одиноки, – укоризненно покачала головой фея, – вас там ждут, между прочим, вы же явно не сами елку наряжали… Хотя при чем там тыква, я так и не поняла. Это подарок кому-то?
Доктор запрокинул голову и звонко рассмеялся.
– Не знаю, но догадываюсь, кто бы это мог быть! – он вдруг нахмурился. – И если эти шалопаи там, то сейчас они встретятся нос к носу с…
Он резко вскочил на ноги, фея, чтоб не свалиться, спорхнула с его плеча и зависла у лица.
– Мне надо возвращаться – и быстро! Вы со мной, или можно как-то отправить меня одного?

***
– Остаточный временной след, какие-то странные колебания, хмм… – Мастер, прищурившись, читал показания какого-то мудреного прибора.
Джо еле сдерживалась, чтобы не засыпать его вопросами, но «это вам не это», как иногда говаривал в шутку Майк, разницу между Доктором и Мастером, несмотря на спокойную в данный момент манеру обращения последнего, Джо прекрасно уже уяснила. Не будите лихо, пока оно тихо – общий смысл сводился к этому. Так что она просто наблюдала и вовремя делала то, о чем просил ее Мастер, и вот в этом они с Доктором, пожалуй, были идентичны.
Мастер отложил прибор и задумчиво подергал себя за бородку. Джо рискнула прочистить горло, чтобы привлечь к себе внимание, и тут дверь в лабораторию распахнулась, и внутрь влетели сержант Бентон, несколько вооруженных до зубов солдат и Бригадир собственной персоной. Замешкавшись, Мастер лишь успел опустить руку в карман сюртука. Джо, пискнув, с молниеносной быстротой тактически отступила к елке, за спины бойцов, пока Мастер не опомнился. Она-то знала, как злодеи любят заложников.
– Мой дорогой Бригадир, сержант, э-э-э… остальные, какой сюрприз, – скривил губы в ироничной улыбке Мастер. – С Новым годом!
Где-то у елки нервно хихикнула Джо.
– И вас с Новым годом, Мастер, – добродушно отозвался Летбридж-Стюарт, держа Мастера на прицеле. – С новой камерой и с новым сроком! – он слегка качнул дулом вверх.
Тот только закатил глаза к потолку, но свободную руку все же поднял вверх.
– Сэр, очень медленно достаньте руку из кармана, – сержант Бентон подошел на пару шагов ближе. – Не делайте резких движений, дырки этому сюртуку не пойдут.
Мастер обвел всех тяжелым взглядом, но руку из кармана вытащил и медленно поднял и ее вверх.
– И как же вы прознали? – язвительно поинтересовался он.
– Сработало оповещение об Угрозе №1, – удовлетворил его любопытство Бригадир. – Ребята… – он кивнул в сторону упомянутой угрозы.
Два бойца опустили оружие и направились к Мастеру, но в этот миг лабораторию залило сияние. Мигом сориентировавшись, он схватил свой саквояж, кинул страдальческий последний взгляд на лежавший на столе прибор и метнулся к своей ТАРДИС.
– Доктор!
– Лови гада!
– Уйде-е-ет!!!
– Какого черта!
Доктор замер от такого «теплого» приема, боясь пошевелиться. Гадом он себя не ощущал, убегать не собирался, но из всей какофонии различил облегченный возглас Джо, привычные бригадирские чертыхания и звук дематериализующейся ТАРДИС. Ситуация тут же стала кристально ясной.
– Я тоже рад вас видеть, старина, – Доктор улыбнулся Бригадиру и обнял налетевшую на него радостную Джо.
– Гм, – Летбридж-Стюарт махнул рукой, отпустив бойцов, и сложил руки на груди, изо всех сил делая вид, что недоволен вмешательством, которое не дало задержать угрозу №1 в очередной раз, но актером он был никудышным, так что облегчение ему скрыть так и не удалось. – Что за грязь в лабораторном помещении? – наконец нашелся что сказать Бригадир, указывая на злосчастную тыкву.
– Это была шутка, сэр, – виновато развел руками Бентон, – кто же знал, что вместо того, чтобы прочесть записку под ней, Доктор ее решит э-э-э… разобрать.
– Записка? – удивился Доктор. – Там была записка?
Бригадир подошел к елке и нагнулся, чтобы ее поднять, но вдруг замер и потянулся рукой к небольшой коробочке.
– А-а, да, это вам, старина, – смущенно произнес Доктор, проследив его жест. – Считайте, что это запоздалый подарок на ваше Рождество.
Летбридж-Стюарт, развернув коробочку и обнаружив расческу для усов, смог только и выдавить «спасибо», не зная, как еще реагировать на внезапное проявление дружеских чувств вечно ворчащего и ругающегося научного консультанта.
Джо сбегала и принесла Доктору записку, которая гласила: «Это предупреждение! После полуночи карета превратится в такую же тыкву. Спешите! Спешите! Тыква карета припаркована у ворот штаба. Фея-Джо и Фей-Джон». Он улыбнулся, вспомнив слова девушки, расу которой он когда-нибудь выяснит, порывшись в библиотеке ТАРДИС, когда будет время. Они – его семья на данный момент, бестолковая и шумная, но все равно замечательная.
– Вперед, отметим этот ваш Новый год в каком-нибудь шумном месте за бокалом вина, – предложил Доктор.
– Или за пинтой пива, – просиял Бригадир.
– Все равно ведь вляпаемся в какие-нибудь приключения, – вздохнув, изрек Бентон.
– Но это же здорово, если есть с кем их разделить! – радостная Джо вприпрыжку побежала к двери.

запись создана: 31.12.2015 в 14:01

@темы: Бригадир, фанфик, подарки, Джо Грант, сержант Бентон, джен, приключения, Третий Доктор, Дельгадо!Мастер

---

Подарок для troyachka

[Secret DW Santa 2016]

Название: Рождество с Ледяными Воинами
Подарок:  troyachka
Вид работы: арт, техника - линеры, брашпен
Персонажи: Ледяной Воин, Восьмой Доктор (почему? почему бы и нет!)
Рейтинг: G
От автора-Санты: Теплых праздников тебе, софандомец!

запись создана: 31.12.2015 в 13:59

@темы: Восьмой Доктор, арт, Ледяной Воин

---

Подарок для Teado

[Secret DW Santa 2016]

Название: Я уничтожу всё, что ты любишь.
Подарок: для  Teado
Пейринг/Персонаж: Мисси, Клара, Двенадцатый Доктор
Форма: коллаж
Примечание: по заявке "с Мисси и Кларой можно что-нибудь дарковое, чернушное и все умерли".

запись создана: 31.12.2015 в 13:56

@темы: коллаж, подарки, Двенадцатый Доктор, Клара Освальд, Мисси!Мастер

---

Подарок для Teado

[Secret DW Santa 2016]

Название: Доктор против снежного Рождества!
Подарок: для  Teado
Пейринг/Персонаж: Двенадцатый Доктор, Мисси
Форма: драббл, перевод
Рейтинг: G
Жанр: занавесочная история, юмор
Саммари: По-видимому, новая регенерация Доктора не любила холод. Может быть, виной тому была его природная угрюмость или всё из-за его немолодого тела, но Доктор не был поклонником мороза. Конечно же, Мисси это не волновало. Она хотела снега и решила создать снег внутри ТАРДИС — идея, вполне отвечающая её изворотливой манере.

— Мы можем отправиться туда, где холодно? Пожалуйста, милый!.. — Мисси нарезала круги вокруг Доктора, пока его руки не остановились над панелью управления. Он очень старался не смотреть на неё, но она сняла жакет и распустила волосы, на голове её красовалась глупая шапка Санты.

— Нет.

— О, не будь таким букой! Твоё лицо может остаться таким навсегда, дорогой. — Она прислонилась к панели управления и посмотрела на него сквозь ресницы. — Сейчас время Рождества, Доктор, мы никогда не праздновали его раньше. Разве ты не можешь подарить девушке снежное Рождество?

Доктор не мог больше держаться. Он предположил, что это было каким-то хитрым трюком Повелителей Времени, чтобы втянуть в свои делишки. Мисси по-чеширски усмехалась, ожидая, когда же Доктор, наконец, взглянет на неё.

— Мне не нравится снег и холод, или сырость, что приходит со снегом. Могу отвести тебя куда угодно в разумных пределах, но не туда, где есть снег.

Если и было что-то, чем Мисси была известна (не считая её желание завоевания), то это её способность впадать в ужасно дурное настроение. После его отказа, Мисси стремительно покинула консольную, и Доктор более не видел её весь остаток вечера.

***

Доктор начал тревожиться. Весь день Мисси не было ни слышно, ни видно. Он подошёл к экрану консоли и начал сканирование на разумные формы жизни, но тут его отвлекло нечто, подозрительно похожее на снежинку, затем ещё одна.

Внезапно всю ТАРДИС стало засыпать снежными хлопьями, берущимися из ниоткуда, и Доктор закружился по консольной, пытаясь обнаружить их источник.

— О, не пытайся остановить это, дорогой. Я сказала тебе, что я хочу снежное Рождество, а я всегда получаю желаемое.

Мисси стояла на одном из верхних ярусов с довольной ухмылкой на губах, одетая в глупый наряд. Шапку Санты сменили меховые наушники, а на её руках красовались нелепые варежки. На ней было тёплое пальто, а под ним было видно юбку и полусапожки.

— Ты устроила снегопад в моей ТАРДИС…

— Разве это не прекрасно?

— Заставь его прекратиться!

Он был в ярости и едва ли не пылал огнём, что только заставило улыбку Мисси стать ещё шире. Она так любила, когда он злится, он всегда был куда более интересен в гневе.

— Нет.

Доктор в отчаянии развернулся и попытался стряхнуть снег с консоли, когда ледяной и влажный снежок врезался в его затылок.

— Упс, это я сделала? Как ужасно грубо с моей стороны. — Мисси пыталась подавить свой хохот, но, очевидно, она не очень-то сильно старалась, потому что ТАРДИС наполнилась не только снегом, но и её смехом.

Она утёрла слезу из уголка глаза и собиралась сказать ещё что-нибудь остроумное, но внезапно обнаружила, что всё её лицо оказалось в снегу. Отплёвываясь Мисси оглянулась на Доктора, чтобы обнаружить его лице крайне довольную ухмылку.

— Это было не очень мудрым решением, Доктор, ты сейчас же поплатишься за это.

— Мы это ещё посмотрим.

запись создана: 31.12.2015 в 13:53

@темы: перевод, Двенадцатый Доктор, Мисси!Мастер

---

Подарок для Sexy Thing

[Secret DW Santa 2016]

Название: Золотая рыбка и серебряная
Подарок:  Sexy Thing
Пейринг/Персонажи: Одиннадцатый Доктор, Ривер Сонг
Примечание автора: Наверное, это был шоколадный пирог. Приснилось, как Ривер уставшего Доктора спасала, а он потом нашёл себе дом и пригласил всех на чай со сладостями. Потому и не бабочка, а платок на 11.

запись создана: 31.12.2015 в 13:51

@темы: Одиннадцатый Доктор, арт, Ривер Сонг

---

Подарок для Ro

[Secret DW Santa 2016]

Название: Неосторожность
Подарок:  Ro
Размер: мини, 2241 слово
Пейринг/Персонажи: Девятый Доктор, Роза Тайлер, Джек Харкнесс

– После чего мы вернулись домой, чтобы я смогла забрать свои вещи и отправиться с Доктором, на этот раз навсегда, – закончила Роза.
– Интересный сон, милая, даже лучше первого. Тебе стоит начать их записывать – опубликуешь книгу и станешь знаменитой.
– Мама!
– Должна же быть какая-то выгода от всех этих фантазий. Твой отец был мечтателем всю свою жизнь, но все его проекты были бесполезны. Я не говорю, что он был никчемным человеком, – спохватилась Джеки, – но и мечты можно пустить в дело.
Роза улыбнулась:
– Мама, я не мечтатель. И я не собираюсь ничего публиковать. Это мои сны, и только мои.
– Как хочешь, – Джеки пожала плечами. – И все же подумай об этом.
Роза вздохнула. Она и сама не знала, что такого было в этих снах и почему они ощущались правдивее, чем реальная жизнь.

…
Роза захлопнула дверь ТАРДИС и побежала догонять Джека с Доктором, уже успевших отойти на приличное расстояние. Вот они замедлили шаги, а затем остановились возле зарослей невысоких кустов, и Роза втиснулась между ними, стараясь понять, что именно привлекло их внимание. Не заметив ничего необычного, она огляделась, с любопытством рассматривая незнакомый пейзаж. Присела на корточки, провела рукой по песку и тут же вскрикнула от удивления. Песок под ее руками заискрился разноцветными всплесками, которые пропадали, стоило оставить их в покое. Доктор рассмеялся, увидев ее реакцию:
– Все дело в форме песчинок, – пояснил он. – Находясь в покое, они всегда располагаются так, что сверху оказываются грани невзрачной окраски.
Роза захватила рукой горстку песка, приподняла руку, и песок просыпался переливающейся струйкой, но, достигнув земли, ничем не отличался на вид от обычного песка, который можно встретить на пляжах.
– Восхитительно! Если бы я была ребенком, я бы целыми днями не вылезала из подобной песочницы, – сказала она.
Доктор улыбнулся:
– О, это еще не все, что тут есть! Подожди немного, – посоветовал он ей, отойдя чуть подальше и сложив руки на груди. Она вопросительно посмотрела на него. – Сейчас они появятся.
Роза послушно застыла, даже не спросив, кто такие эти «они», и Доктор тронул рукой один из буроватых листьев, усыпанных зеленоватыми шариками-наростами. Тот мелодично загудел под его руками.
Песок рядом с ними зашевелился, и на поверхности появились зверьки, похожие на ящериц. Они смешно барахтались по поверхности, вызывая вокруг разноцветные всплески, моментально пропадающие и тут же снова возникающие то здесь, то там.
Доктор присел на корточки, протягивая руку, и зверек с блестящей под солнцем изумрудной кожей растопырил лапки и опрокинулся на спину, позволяя погладить свой животик. Роза рассмеялась:
– Какие забавные!
Тут раздалось жужжание, и на лист приземлился большой жук, вновь заставив растение мелодично загудеть. Один из зверьков подскочил к кусту, и в мгновение ока жук исчез.
– Нъяхха, – сказал Доктор, прищелкнув языком на первом слоге. Роза попробовала повторить. – Питаются жуками.
– Что очевидно, – заметил Джек, и они с Розой, переглянувшись, рассмеялись.
– Странно, – не обращая на них внимания, продолжил Доктор. – Насколько я помню, эти насекомые выглядели чуть по-другому, когда я здесь был.
– Неужели они не могут питаться разными видами? Разнообразие должно прийтись им по вкусу, – все еще смеясь, сказал Джек.
– Существует один-единственный вид насекомых, подходящий для нъяхха, – отозвался Доктор. – Ты можешь этого не одобрять, но они вряд ли с тобой согласятся. Нъяхха держат под контролем популяцию жуков, жуки гарантируют то, что нъяхха не вымрут. Простая взаимосвязь, обеспечивающая равновесие в природе, – и также одна из немногих вещей, которым должны обучать агентов времени.
Доктор достал отвертку и направил на жука.
– Как я уже сказал, очень странно.
– Поздравляю – мы опять попали туда, где что-то произошло, – присвистнул Джек.

Внезапно зверьки попрятались в песок, словно их здесь никогда и не было. Доктор оглянулся:
– Почему каждый раз, когда мы неплохо проводим время…
Он не договорил – к ним приближалась толпа туземцев. Ростом чуть ниже людей, худощавые и с отливающей пурпуром кожей, просвечивающей через одежду, больше напоминающую защитный костюм. Головы их прикрывали широкополые шляпы, по краям которых спускалась сетка. Они оживленно жестикулировали, и Роза заметила, что Джек положил руку на пистолет.
Доктор, однако, только нахмурился:
– Интересно, какой смысл в переводящей схеме, если местные будут объясняться жестами? Что вам нужно?
Они удивленно опустили руки, явно не ожидая услышать понятную речь из уст явных чужаков. Но спустя мгновение один из местных сказал:
– Осторожно! Отойдите прочь! Опасность!
Доктор бросил беглый взгляд на отвертку, считывая результаты сканирования, и резко воскликнул:
– Они ядовитые! Роза, Джек, не приближайтесь к жукам!
Роза отпряла назад, но почувствовала, как что-то впивается ей в руку, и вскрикнула. Она увидела внезапно побледневшее лицо Доктора, почувствовала, как ее подхватывают руки Джека… и погрузилась в темноту.

…
Роза с Микки ели картошку и болтали о разном.
– Тебе все еще снится этот чудак с будкой? – Сказал Микки, запустив руку в порцию Розы.
Она легонько шлепнула его по руке:
– Перестань! Иногда снится. – Это было не совсем правдой. Каждую ночь было немного чаще, чем «иногда».
– Жалко, что нельзя встретить его наяву – я бы ему показал, как сниться моей девушке, – ревниво произнес Микки.
Роза рассмеялась, но не от всего сердца. Что-то не давало ей покоя.

…
Джек бросился к Розе. Доктор уже опустился на песок рядом с ней и, придерживая одной рукой голову Розы, другой проверял пульс.
– Как она? Что произошло?
– Дыхание и сердцебиение в порядке, но она без сознания, – ответил Доктор и, бережно опустив Розу на песок, обернулся к подошедшим туземцам: – Может, объясните, каким образом здесь оказались ядовитые насекомые?
От группы туземцев отделился один человек и, подойдя к Розе, приподнял ее руку и показал на красную воспаленную точку на коже:
– Ее укусил один из джаллов.
– Этих жучков? Но, Док, ты же говорил, что они безобидные, – Джек взглянул на Доктора, который мрачнел на глазах.
Туземец покачал головой.
– Несколько лет назад здесь потерпел крушение корабль, на борту которого было несколько экземпляров джаллов. Они размножились и стали кормом для нъяхха, что было хорошо, – прежний вид был на грани вымирания, и нам грозила катастрофа. К сожалению, укусы джаллов ядовиты, и мы не можем найти противоядие.
Это объясняло защитные костюмы.
– Почему вы не связались с их родной планетой? – спросил Доктор. – У них должно быть лекарство.
– Это невозможно. Потерпевшие крушение признались, что их родная планета погибла в великой Войне. Они оказались единственными выжившими.
– Можем мы с ними встретиться? – Джек вмешался в разговор.
– Боюсь, что нет. Последний из них умер две луны назад.
– Как действует этот яд? Сколько у нас времени? Говорите, быстро! – Джеку было не до любезностей.
– Неделя максимум. Вам лучше перенести ее в госпиталь.
Джек взглянул на Доктора, готовясь возразить, но тот кивнул и, подхватив Розу на руки, сказал:
– Показывайте дорогу.

…
Роза вышла из магазина и побрела домой. Последние несколько дней ей не давал покоя один и тот же сон – непохожий на обычные сны, в которых она видела себя, путешествующей с Доктором в странной синей будке. Нет, это был сон, в котором Доктор приходил к ней, садился у ее кровати и просто смотрел на нее тяжелым, выжженным взглядом. Ей хотелось утешить его, но когда она придвигалась к нему поближе, чтобы обнять его, ее руки встречали пустоту.

…
– Она не просыпается, что бы мы ни пробовали. Уже четыре дня. Эти идиоты, местные врачи, ничего не могут сделать даже со своими пациентами. – Лицо Доктора было осунувшимся, с темными кругами под глазами. Джек не знал, спал ли тот вообще эти последние дни.
Они делали все что могли – Доктор перетащил в местную клинику половину медицинского оборудования ТАРДИС, но изготовить противоядие оказалось не так просто, как представлялось Джеку раньше.
– Я говорил с местным старейшиной, – сказал Джек, хоть и не думал, что эта информация окажется новой для Доктора, – у них есть пара выживших. Рассказывают, что видели странные сны – похожие на реальность, жизнь день за днем. Они даже не подозревали, что находятся на краю гибели.
– Это и плохо, Джек. Организм не может бороться, он обманут кажущейся нормальностью. Удивительно, что они выжили.
– Ты можешь использовать их антитела, чтобы разработать противоядие.
– Думал об этом. Для местных жителей – да. Розе же это не подойдет.
– Ты пробовал?
– У меня тоже иммунитет. – Джек проследил за взглядом Доктора. На столе в прозрачной коробочке копошился экземпляр джалла, и рядом Джек заметил образцы крови темно-оранжевого оттенка. – Но это не сработало. Нужны человеческие антитела.
– И кто, по-твоему, стоит перед тобой?
Доктор устало покачал головой:
– Я подумал об этом в первый же день. Проблема в том, что безопасной дозы яда не существует. Джек, я не хочу рисковать тобой.
– И еще меньше ты хочешь рисковать ей. Какие у тебя варианты?
Доктор оперся руками на стол, внимательно разглядывая какие-то пробирки. Затем произнес:
– Я даже не знаю, где искать… Планета, откуда джалла родом, погибла. Возможно, пройдут годы, прежде чем я смогу найти решение. Хорошо, что у меня есть машина времени, правда, Джек? – Он наконец поднял свой взгляд от стола. – Закончу противоядие для местных жителей и отправлюсь! Для вас пройдет не более пары дней… если все будет благополучно.
– Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одного?
– Кто-то должен присматривать за Розой, Джек.
Джек покачал головой. Должно быть лучшее решение.
– Агенты Времени обладают иммунитетом ко многим вещам, так что может быть, это не такой уж и риск.
– Джек, лазарет в ТАРДИС обладает лучшими технологиями, чем Агенство Времени, но это не помогло.
– Но если у тебя будет человек, обладающий иммунитетом, ты сможешь изготовить противоядие?
– Несомненно.
– И в самом худшем случае тебе придется спасать нас обоих. Считай, что я это делаю ради тебя, так же как ты – ради нее.
– Джек… Я бы сделал это и ради тебя.
Джек улыбнулся.
– О, я с удовольствием выслушаю подробности, когда все благополучно закончится.

…
Доктор подошел к Розе, сидящей на кровати, и молча взял ее руки в свои.
– Тебя нет, – грустно посмотрела на него Роза. – Тебя не существует.
Она высвободила свои руки и отвернулась, но он пододвинулся ближе и легонько потряс ее за плечи:
– Эй, перестань! Я вытащу тебя отсюда, обещаю! Ты мне веришь?
Роза кивнула, но образ Доктора исчез, разбившись от пронзительного звука.
Она села в кровати с недовольным стоном и нажала на кнопку будильника.
Пора собираться на работу.

…
– Фантастика! – Доктор оторвался от микроскопа и взглянул на Джека. Его лицо сияло. – У тебя действительно есть иммунитет!
– Пятьдесят первый век, агенство времени, – сказал Джек, чувствуя облегчение – все-таки перспектива оказаться под действием яда и оставить Доктора одного искать решение теперь уже для своих спутников была не из приятных. Хорошо, что все обошлось. Осталось выяснить самое главное: поможет ли это Розе. – И что теперь? Уверен, что все получится?
– Абсолютно!
– Прекрасно! Сколько времени это займет?
– Пару часов, максимум – день.
Джек шумно выдохнул:
- Хорошо. Пойду проведаю Розу.

Прошло еще несколько часов, когда Доктор наконец-то оторвался от стола лаборатории, держа в руках пробирку. Его глаза сверкали от радости, и Джек понял, что это означало. И его охватило такое облегчение, смешанное с усталостью и такой безумной радостью, какого он давно не чувствовал. Он только попытался выразить это словами, которые были чем-то иным, чем все их разговоры до сих пор:
– Держу пари, что знаю, кто ей снился всю эту неделю!

...
Роза прошла по парку. Было прохладно, и она плотнее обмотала вокруг шеи свой длинный шарф и засунула руки в карманы. Последнее время ей все больше казалось, что она не должна быть здесь. Что ее место – рядом с чудаком в синей будке, и что сны это только подтверждают – в конце концов, она никогда не была мечтателем.
Надпись на заборе, такая знакомая, заставила ее замереть. Роза готова была поклясться, что уже видела ее, и не раз, но почему это было так важно. Она подошла вплотную, глядя на выведенные краской буквы. Ее охватило чувство, что если оглянуться, то все окажется другим…
«Злой волк»
Роза зажмурилась, коснулась руками стены и, резко обернувшись, открыла глаза.

...
– Осторожней, вот так... Роза, ты нас слышишь? Все в порядке?
Роза несколько раз моргнула, прогоняя сон.
– Я... Джек? Доктор? – Она медленно села, возвращаясь к реальности. – Что произошло?

...
– И потом мы перенесли тебя сюда, и Доктор сразу же ринулся в местную медлабораторию. Хотя я предлагал ему сначала поцеловать тебя, как Спящую Красавицу – ну, а вдруг? – Джек болтал без умолку. – Но он предпочел действовать более сложным способом.
– Это бы все равно не сработало, – заметил Доктор.
– Но было бы приятно. Я бы так сделал, будь я на твоем месте. Или ты на ее месте.
– Не сомневаюсь в последнем, – рассмеялась Роза. Было здорово сидеть рядом с ними, болтать ерунду, смеяться и понимать, что все это происходит на самом деле.
– Рози! – вдруг спросил Джек. – Это очень-очень важный вопрос. Кого ты чаще видела во сне? Меня или его? – Джек кивнул в сторону Доктора. – Я поспорил с Доктором, и только не говори, что я проиграл!
Роза рассмеялась:
– Боюсь, что да… Это были странные сны… о том, что все это мне приснилось… Но в основном там был Доктор. Прости. – Она одарила его виноватой улыбкой. – И сколько ты проиграл?
Джек радостно взмахнул руками:
– Ха! Я выиграл! Надо сказать, я почти не сомневался!
– Постой, ты… – начала Роза.
– Я поспорил, что ты видела сны исключительно о нем, – сказал Джек и сразу же добавил: – Конечно, мы поспорили только тогда, когда были уже почти уверены в том, что сможем спасти тебя.
Роза посмотрела на Доктора. Он выглядел усталым – сколько же времени она провела в бессознательном состоянии? – но лицо его осветилось улыбкой, когда в конце концов он взглянул на нее.
Она подошла к нему и обняла, уткнувшись лицом в грудь:
– Спасибо!
Доктор вздохнул:
– Благодаря моей неосторожности ты чуть было не погибла. Я слишком поздно догадался, в чем была опасность.
– Благодаря твоей неосторожности ты смог помочь жителям этой планеты найти противоядие, – перебила его Роза. – Разве это не хорошо?
Доктор некоторое время смотрел на нее, потом его лицо просияло:
– Хорошо? Да это просто фантастика, Роза Тайлер!

– А как насчет моего выигрыша? – поинтересовался Джек.
– И что же он тебе должен? – обернулась Роза.
– Ужин! В каком-нибудь приличном заведении. И Роза, ты же не откажешься составить нам компанию? После того как мы вернемся в ТАРДИС и хорошенько отдохнем, разумеется. – Джек улыбнулся и с галантностью подал ей руку.
– С удовольствием! – ответила Роза, взяв предложенную руку и крепко сжав другой рукой ладонь Доктора.

запись создана: 31.12.2015 в 13:47

@темы: Девятый Доктор, Роза Тайлер, фанфик, подарки, Джек Харкнесс

---

Подарок для Nat-al-lee

[Secret DW Santa 2016]

Название: Хорошая охота
Подарок:  Nat-al-lee
Размер: 1516 слов, мини
Пейринг/Персонажи: Карра, Эйс, Эйнли!Мастер
Категория: фемслэш
Жанр: драма, экшн, POV Карры
Рейтинг: R
Примечание автора: автору неизвестно, есть ли официальная версия того, кем была Карра до того, как попала на Планету Гепардов.
Краткое содержание: Я стала настоящим воином, отец! Я – Карра, и я – воин!
Предупреждения: смерть персонажа

Солнце палило нещадно. Воздух казался расплавленным металлом, было трудно дышать. В зыбком мареве мелькнула какая-то тень. Неуклюжая, мечущаяся, тень пахла страхом и кровью. Этот дивный аромат щекотал мои ноздри, и подстрекаемая инстинктами, я пришпорила коня, направив его следом за убегающей от меня тенью. Сердце мое колотилось, и это был ритм битвы, ритм охоты, зов хищника. Это было прекрасно!
Но вот расстояние сократилось, тень стала спотыкаться, обессилев. Я видела, что это было живое существо, и даже, кажется, разумное, но для меня они все были тенями – существовали только охота и мой голод. Наконец жертва упала и не смогла встать. Я остановила коня и спрыгнула на землю. Я была голодна, мои уши слышали биение сердца жертвы, беспокойное, неровное, мои ноздри чувствовали резкий, соленый запах страха. Я подошла и потрогала существо. Оно не отреагировало на мое прикосновение. Тогда я развернула его так, как мне было удобно, и внимательно оглядела. Это была удачная охота! Одним метким ударом когтей я прекратила его мучения и погрузила зубы в чудесную мягкую плоть, наслаждаясь добытой едой. Кровь стекала по подбородку, я недовольно фыркнула и сплюнула – на вкус она была противная. Это существо вряд ли было разумным, ведь оно, судя по вкусу крови, даже не было воином! Но все это не имело значения для меня. Зато вот мясо его было чудесным. Я оторвала когтями кусок и с наслаждением съела, а вкуснее всего было сердце существа, нежное, самое сладкое из всего, что мне попадалось ранее. После сытного ужина меня разморило, и я позволила себе поддаться сладкой неге, и вот тогда...
Луна стояла низко над горизонтом, серебристая, освещала своим светом деревья, выглядевшие так, словно их облили серебром. Фиолетовое небо казалось бездонным, и озеро, возле которого я сидела, как будто сливалось с ним – не было понятно, где небо и где земля. Костер весело трещал, освещая лица моих спутников – Вара, лучшего воина нашего племени, и моего отца. Я смотрела на его лицо, мудрое от прожитых лет и полное достоинства, присущего вождю. Отец молча шевелил палкой хворост и наконец заговорил:
- Пришло время мне уйти на покой. Стар я, чтобы быть вождем, и кости мои все чаще студит даже легкий ветер.
- Но вы так мудры, - вмешался Вар. Я укоризненно посмотрела на него – нельзя вмешиваться в разговор, пока вождь не дал на то своего слова. Но мой отец продолжил, как ни в чем ни бывало:
- Ты дерзок, Вар, но я верю, что ты будешь достойным мужем моей дочери.
Я хотела возмутиться, но не успела, потому что отец продолжил дальше:
- Так вышло, что не оставил я сына. Так что, Вар, ты будешь хорошим вождем и охотником. А ты, Карра, - отец посмотрел на меня, - будешь мудрой женой. Вот только предвижу я, что предстоит тебе испытание, тяжелое, и не знаю, выдержишь ли ты его. Но я благословляю вас, и пусть духи будут благосклонны к вам, дети мои!
С этими словами отец положил руки нам на плечи и удовлетворенно кивнул. Затем он взял уголек из костра и кинул его мне на ладонь.
- Терпи, Карра, - и отец накрыл ладонью Вара мою ладонь. Он крепко держал наши ладони вместе. Уголек жег, боль была пронзительной, но я только стиснула зубы и не издала ни звука – не положено воину плакать от боли, а я была лучшим после Вара воином племени. Тут за моей спиной послышалось конское ржание.
- Кто посмел беспокоить вождя в неурочный час?
Я обернулась. Ладони разомкнулись, и уголек упал на землю. Вздыбленная лошадь всадника явно рвалась в бой, но лица его я не видела в темноте.
- Я разберусь с ним, - крикнула я, поднимая свой топор. И не успел отец сказать хоть слово, бросилась на всадника с боевым кличем, но тот увернулся. Я снова бросилась на него, и тут меня ослепила белая вспышка. И вдруг я оказалась в незнакомом мне месте, а эта каменистая долина мне точно была не знакома. Я оглянулась – когда успел наступить день? Когда воздух стал густым и жарким? Совсем не таким, как у озера – там было свежо и прохладно, а здешний воздух можно было рвать, таким плотным он казался от жары. Впрочем, обо всем этом мне думать было некогда – всадник, заставший меня в неурочный час, гнался за мной, и было у него лицо невиданного зверя.
Мне удалось спрятаться в зарослях, всадник не заметил меня. Скрываясь от охотников, стараясь предсказать их действия, я смогла выжить... Здесь оказалось не так уж плохо, если подумать. Но однажды, посмотрев в воду, я вместо своего лица увидела лицо зверя, такого же, что гнался за мной. Меня объял ужас...
Я резко дернулась и проснулась с криком. Давно мне не снилось мое превращение. Я привыкла к тому, что звери приняли меня за свою, мне нравилось охотиться за тенями, нравился шум крови в ушах, запах охоты и ритм битвы в моем сердце. Я стала настоящим воином, отец! Я – Карра, и я воин! Эта мысль теперь всегда билась в моей голове, перекрывая давний ужас от осознания того, что я стала зверем, что лицо и руки мои покрылись шерстью. Позже я приняла местные обычаи, забыла Вара и моего отца. И вот теперь я смогла их вспомнить, теперь я смогла сказать свое имя. Я была счастлива – пусть и в зверином обличье, но я обрела свою суть истинного воина, того, кто не боится и не сдается. Ты был прав, отец, это воистину трудное испытание!
И вот однажды я увидела ее – другую, напомнившую мне ту, которой я была когда-то. Она не убегала, а сражалась, смело глядя в лицо опасности. Подняла камень и кинула им в меня, выбив меня из седла. Я услышала предостерегающий голос:
- Эйс!
Видимо, так звали воительницу – Эйс. Вода, мне поможет вода. С трудом добравшись до реки, я опустила в нее разгоряченное лицо – пусть вода или отнимет жизнь, или вылечит меня. Но что это? Меня тянут за ноги, тащат прочь, поворачивают лицом к небу – почему? Я увидела над собой обеспокоенное лицо воительницы.
- Нет, только не надо! Не умирай, - шепчет она, как мать ребенку, и мне становится так хорошо и спокойно.
- Вода, - прошу я, - мне поможет вода.
Вскоре я чувствую на своем лице живительную влагу.
- Я думала, кошки не любят воду, - говорит воительница и улыбается. Она сильная и мудрая, и она мне нравится. Пахнущая яростью и битвой, она достойна зваться моей сестрой.
- Я не кошка, я Карра, - возражаю я, и тянусь к ее облачению – меня привлекают ее блестящие трофеи.
- Я Эйс, - называет себя воительница. Мы смотрим друг на друга, я чувствую ее мятущуюся душу и биение сердца и знаю – Эйс тоже чувствует мою душу, и ей это нравится. Я чувствую прилив сил, во мне разгорается огонь, я желаю воительницу. Хочется прикоснуться к ней, и от этого внутри становится горячо, моя кровь кажется мне раскаленным металлом, и представляю нас вместе. Какая у нее кожа? Наверное, нежная, теплая. А вот здесь бьется жилка, которую так хочется поцеловать… или даже укусить, и слизнуть выступившую кровь, а потом позволить ей сделать то же самое с собой. Голова кружится от этого, я как будто тону, и единственная опора - это нежный, любящий взгляд моей сестры. Я желаю, чтобы она скакала со мной под солнцем, делила добычу и дарила свои ласки. Провожу рукой по ее груди, мечтая сорвать облачение, разметать трофеи и страстно, сильно сжать спелые, розовые груди в руках, мять их, и гладить, прижаться к животу воительницы, вдыхая аромат нашей битвы, любить ее. После хорошей охоты, утомленные битвой, сытые, мы бы дарили друг другу наслаждение на ложе любви долгими вечерами, ощущая биение сердца и дыхание друг друга. И чувствую, что Эйс желает того же – я вижу, каким пламенем горят ее глаза, как много они обещают.
Позже мы охотимся вместе, и Эйс спрашивает меня:
- Если бы никого рядом не было, а ты была бы голодна, ты съела бы меня?
- Хорошо ли ты бегаешь, сестра? – отвечаю я.
- Да, - кивает Эйс.
На самом деле я никогда не тронула бы ее, но девушке нужно сохранить дух воина, смелый взгляд и цепкий ум, и потому я отвечаю:
- Это была бы хорошая охота.
Но девушка выбирает другое – она возвращается домой. Я не знаю, что будет с ее душой воина, ведь однажды познав вкус битвы, ты не сможешь от него отказаться, я это знаю по себе. Я тревожусь за нее, думая о своей сестре и соратнице вместо того, чтобы охотиться. Так нельзя.
Но вот однажды сквозь пелену миров, сквозь время меня настигает отчаянный крик, и я узнаю голос своей сестры. Ни секунды не задумываясь, я спешу моей любимой на помощь и вижу печальную картину – девушка не может драться, она сковала свою силу, несмотря на опасность, исходящую от того, кто был когда-то с нами. От черной тени, недостойной быть воином. Я презрительно оглядываю эту тень, прикидывающуюся равным и даже представлявшим, как он управляет нами – как он посмел подумать такое! Но черный человек шипит презрительно:
- Уйди, это не твой мир, - и хищно улыбается. Мои глаза застилает красная пелена ярости, я бросаюсь на черного человека и оседаю на землю, сраженная, под дикий крик сестры. Она суетится возле меня, говорит что-то.
- Это была хорошая охота, - обессилено отвечаю ей. Я знаю, что ты будешь жить, будешь воином, и я буду жить с тобой – в тебе – пока ты помнишь. Эйс замолкает и смотрит на меня. Я улыбаюсь. В конце концов, я была воином, и пусть она помнит мою улыбку...

запись создана: 31.12.2015 в 13:44

@темы: Карра, фемслэш, фанфик, Эйнли!Мастер, Эйс

---

Подарок для Mr. Panickitty

[Secret DW Santa 2016]

Название: Немножечко милоты
В подарок: Mr. Panickitty
Пейринг/Персонажи:Десятый/Роза (или кто-то на них отдаленно похожий)
Категория: крафт
Жанр: гет
Рейтинг: G
Примечание автора: В жизни они, наверное, другие. Заказчик, я обещаю, что рано или поздно найду возможность их до тебя отправить.

запись создана: 31.12.2015 в 13:41

@темы: Роза Тайлер, подарки, гет, крафт, Десятый Доктор

---

Подарок для marizetta

[Secret DW Santa 2016]

Название: Мистер и миссис Санта
Подарок: для  marizetta
Пейринг/Персонажи: Одиннадцатый Доктор, Ривер Сонг
Жанр: гет или джен - всё в глазах смотрящего
Рейтинг: G
Примечание автора: Даже семейное Рождество с Доктором - это... семейное Рождество с Доктором

запись создана: 31.12.2015 в 13:38

@темы: Одиннадцатый Доктор, арт, Ривер Сонг, подарки, гет, приключения

---

Подарок для Malg

[Secret DW Santa 2016]

Название: "Bigger on the inside"
Подарок:  Malg
Примечание автора: блокнот, 6,5х9,5 см, 36 листов

запись создана: 31.12.2015 в 11:31

@темы: подарки, крафт

---

Подарок для Luchenza

[Secret DW Santa 2016]

Название: Нормальность
Оригинал: Normality by edy, запрос на перевод отправлен
В подарок:  Luchenza
Размер: мини, 3010 слова в оригинале
Пейринг/Персонажи: Одиннадцатый Доктор/Ривер Сонг
Категория: гет
Жанр: AU, domestic angst
Рейтинг: R по оценке автора
Примечание автора: асексуальный Доктор, нелинейное повествование
Примечание переводчика: история странная и грустная, перевод относительно вольный, но надеюсь, Вам понравится.
Краткое содержание: история, в которой Доктор и Ривер Сонг снимают квартиру, каждый день пьют чай, смотрят плохие передачи по телевизору и нормальны настолько, насколько это возможно


Мороз укутывает его скулы и иссеченые кончики темных волос. Он видит свое дыхание, и это оказывается действительно занимательным. Это делает его на данный момент самым счастливым человеком на планете, а она на него смотрит, будто на данный момент он самый большой идиот на планете.

Это нескончаемо и мило, он даже не замечает пенополистироловую чашку, которую ему вкладывают в руки.
— Что это? — спрашивает он, смущенный темной жидкостью. Она одаряет его широчайшей улыбкой, и ему не остается ничего другого, кроме как пить это, и большая часть этого оказывается у него во рту. Напиток касается нёба, обволакивает язычок, и... — О... что это... ты пытаешься меня отравить? — Он высовывает язык и деланно плюется и кашляет, в то время как его пальцы, обхватив чашку, прочерчивают контур дыры в материале. На их ноги обрушивается водопад, и она делает аккуратный шаг вбок, в итоге чего большая часть пролитого оказывается на его ужасных кожаных ботинках со шнуровкой.
— Отравить тебя? — улыбка все еще на ее лице. — Никогда, сладкий.

Ветер заворачивается в спираль вокруг них, ему в лицо летит снег и светлые волосы. Он дуется, а она целует его, и вкус горячего шоколада на его губах — одно из семи чудес света.

*

— Мы должны жить вместе, — его глаза полуприкрыты. Приникнув к консоли Тардис, он невольно нажимает несколько кнопок, но ни он, ни женщина перед ним этого не замечают.
— Жить вместе? — ее руки скрещены на груди
— Да, — он скрещивает ноги. Она смеется:
— С чего бы нам это делать? — а он мотает головой.
— Это то, что делают нормальные женатые пары.
— Мы не нормальны.

Он только ведет пальцем по выключателю и изменяет его положение, и они мчатся через пространство и время, она смеется, а он улыбается, как маньяк. Они приземляются перед странным маленьким кирпичным зданием с серыми ставнями и крышей в пятнах. Она дает ему провести ее через помещения, лишь огромными зелеными глазами указывая на несовершенства и скрытые возможности. Это не самое лучшее место, и никто бы задумался бы о том, чтобы жить здесь, но у его лица такое выражение, что она не может просто сказать "нет". Поэтому она гладит его по щеке, и он бросается искать хозяина дома, и к концу дня они вселяются в самую маленькую квартиру из всех, что здесь есть.

— Наш дом, — объявляет он, стоя в центре одновременно гостиной, кухни и столовой. — Ооо, он красивый, не так ли? Немного пахнет кислым молоком, правда, но он хорош. Он хорош.

*

Нередко идет дождь. Нередко протекает крыша. И нередко ему приходится карабкаться на крошечный деревянный столик, чтобы залатать ее. И пусть это все происходит нередко, это совсем не значит, что он может справиться с этой ситуацией. Его пальцы дрожат у внутреннего кармана его твидового пиджака, как оно часто происходит в подобных случаях, а она смотрит на него с двуместного кресла, как всегда смотрит, когда он балансирует на кухонном столе без готового плана действий.
— Что-то не так? — в ее голосе тепло, и он его легко узнает.
— Нет, нет, — он кидает опасливый взгляд. — Все в порядке.

Он говорит это мягким, располагающим, игривым тоном, и ее улыбка наполняет каждый уголок в комнате. Он потягивается от самых рук и разминает, щелкая, шею. — Нам нужно больше кастрюль, сковородок и других нормальных вещей. Тогда утром мы поймем, где течет. — он сходит со стола. — Как нормальные люди.
— Нормальные люди.
— Да.

Они смотрят, что у них есть пригодного и расставляют это по всей квартире:
— Я думаю, ты мог бы сам ее починить, — говорит она, передавая ему сковородку. Он показывает ею на пузырящиеся обои и шумный потолочный вентилятор.
— Конечно, да, но это будет... Ну, ты поняла. — уронив сковородку на место, над которым крыша точно не текла, он бормочет, пытаясь добиться поддержки. — Вот смотри. Разве это не то, что делают люди? Подготовка и другие такие вещи. — Не дожидаясь ответа, он хлопает руками, ухмыляется и забирается на их диван. — А что, если случится наводнение? Это будет так интересно!

Она смеется, и он не понимает, почему. Но это ничего, потому что они в данный момент нормальная семейная пара, и это обычно дело — совершать ошибки и неверно предполагать, что они на четвертом этаже окажутся жертвами наводнения.

*

На пятую ночь в своем новом доме они занимаются сексом. Ей нравится каждый миг процесса. Он наслаждается некоторыми его аспектами.

Запах прокисшего молока все еще устойчив, и добавленный к нему аромат скользких тел и странных телесных жидкостей, кажется, сжигают его рецепторы. Его руки у него под головой, а она свернулась рядом. Она порой сопит и похрапывает, но он над ней не смеется, потому что собирается сделать это утром, когда они смогут разделить друг с другом смех, неловкие взгляды и неудобные вопросы после секса.

Так что сейчас он смотрит, как она превращается в шута и развлекает всех присутствующих.

*

В их квартире нет камина, поэтому они используют для тепла свечи. Свечей не хватает.

— У нас есть коробок спичек, — говорит он, показывая свою находку из дальнего угла шкафа. — Они немного отсырели и наверняка не зажгутся, но они у нас есть, вот что важно.
Она не отвечает, а только потирает руки над не зажженной маленькой свечой с запахом ванили, но понятное дело, она с ним согласна. Он сидит рядом с ней на диване, поудобнее устраивась на холодной подушке. Передает ей коробок бесполезных спичек, машет руками, стараясь, чтобы они были на одном и том же уровне. И она не смеется над ним и не смотрит на него, потому что он идиот с идиотской идеей, что можно продержаться зимнюю ночь с коробком отсыревших спичек и свечой без фитиля.

*

Они впервые ссорятся после трехнедельной годовщины своей нормальной жизни.

Он готовит чай на плохо работающей плите, и ей невыносимо то, как он нажимает на кнопки и крутит выключатели, будто знает, что он делает. Руки в боки, она кричит:
— Ты не можешь просто подкрутить ее звуковой отверткой?

Он прыгает и сносит чайник с конфорки, который падает на его — в одном только носке — ногу, и он неразборчиво кричит, крепко сжимая рукой пострадавшие пальцы, а потом, вернув контроль над собой, спрашивает:
— С чего бы я это делал?
— Потому что так проще!
— Но это не нормально! — он еще раз ощупывает предмет во внутреннем кармане пиджака и отдергивает руку, будто одно это движение может воплотить желание этот предмет использовать. — Единственное, что я с этим буду делать, это закручивать и откручивать винтики!

Он вздыхает так, что мог бы повредить голосовые связки (если бы они у него были человеческими), она уходит в спальню, и он смотрит на свою звуковую отвертку, которая закатывается под их холодильник. Чайник остается нетронутым весь день.

*

Он выуживает свою отвертку через неделю. Приходится хорошенько ее почистить с помощью моющего средства для посуды и папиросной бумаги, чтобы она снова зазвучала так же, как всегда.

*

Они регулярно занимаются сексом.

И каждый раз они притворяются, что все в порядке, хотя на самом деле это явно не так.

*

Их телевизор показывает какие-то скучные новости. Она хочет переключить канал, но его глаза прикованы к экрану, он улыбается и весь сияет, и потому она хмурится, прижимает чашку с чаем к губам и не двигается. У него в руках такая же чашка, но она теплая и нетронутая. Так же, как и ее чашка.
— Ты это слышала, крошка Понд? — поддразнивает он ее, на секунду поднимая на нее взгляд, а потом возвращается к телевизору.

Она выказывает свою осведомленность, он кивает, и они отпивают из своих чашек. (Она проглатывает чай, он плюется, и все, кажется, в порядке)

*

Дверь их квартиры закрывается с громким стуком, и он мгновенно вскакивает с дивана. Его волосы в беспорядке, в уголке рта засохла слюна. Он пытается уничтожить следы своей дремы, но она идет в гостиную, и они смотрят друг на друга шесть невероятно долгих секунд.
— Ты спал весь день, да?
— Я не сплю, — он приглаживает вихры, но в итоге они продолжают торчать кое-как. Они смотрят друг на друга уже двадцать секунд.
— Что ж, — она идет в ту часть их квартиры, что считается столовой, и вешает свою тонкую куртку на спинку стула. — Не говоря уж о состоянии этого здания, у нас почти нет...
Он приближается к ней, и подносит палец к ее губам, и смотрит на нее, и трясет головой:
— Не говори того, что ты собираешься сказать.

Она не говорит. Она уходит в спальню, и когда он пытается последовать за ней, то спотыкается об ножку стула и разбивает колени о твердую плитку.

Сегодня он будет спать на полу.

*

Она приходит домой с работы и жалуется на то, что покупатели ужасны, примерочные стали помойками, а товар настолько груб, что можно стереть кожу
на кончиках пальцев. Этот список бесконечен, но он сидит рядом с ней — рука на ее спине — и кивает в подходящих местах, в то время как его мысли где-то далеко. Он ничегошеньки не понимает в том, что она говорит, но притворяется, что наоборот, потому что это то, что делают нормальные люди.

У них на ужин сырая лапша. Это отвратительно, но он отказывается чинить плиту. Он говорит, что мастерит сейчас шкафы, и прикасается легонько своей отверткой к ее голове. Она морщит нос, и он смеется, и она тоже смеется, и они едят свой ужин и спорят о десерте.
— У нас ничего нет, — говорит он, заглядывая в холодильник, — ни печенья, ни торта, ни конфет. — Он смотрит на нее через плечо. — Что ты предлагаешь с этим делать?
Их маленький дом наполняет тишина. Он прикусывает изнутри щеку:
— Ах.
— Что? — она быстро и мелко стучит каблуком по краю дивана. Она нетерпелива, а он никогда ничего не забывает.

Его лицо атакуют светлые волосы, когда он притягивает ее к себе за плечи, сталкивая их рты и тела. Она не сопротивляется, она только потакает ему, и вкус ее помады на его губах — это что-то волшебное. Они не добираются до спальни. Их огромного кресла достаточно для того, чтобы они могли съесть свой десерт.

И они не то чтобы замечают запах кислого молока.

*

— Как ты завариваешь чай, — ее палец скользит по краю чашки, — если у нас плита не работает?
Он ухмыляется и поправляет бабочку.

*

Как долго они ни пытаются продлить это, они начинают (пытаться) вести неловкие беседы-после-секса.

Ее бровь выгнута:
— Кажется, ты не был заинтересован в этот раз.
— В чем? — он изображает из себя невинность, рассматривая свои ногти.
— Я не хотела бы быть грубой.
— Так будь деликатной.
— Я так и сделала.

Его щеки и кончики ушей готовы взорваться из-за жаркой волны, прокатившейся по его телу. Ему хочется, чтобы на это разговор закончился, и поэтому он ничего не отвечает, она внимательно смотрит на него со сжатыми в нитку губами, он ее игнорирует, и она идет спать.

*

Когда она возвращается с работы, он получает кубиком Рубика в лицо.
— Ты никчемен! — кричит она, руки тянутся к потолку.

Не дав ему возможности возразить, она запирается в спальне. Он обхватывает пальцами игрушку, лежащую теперь в его ладони, и притворяется, будто из его носа не идет кровь.

*

У нее свежее, молодое лицо, а ее смех такой вдохновляющий. Выражение его лица — как у восторженного школьника, которому выпала возможность пообедать с предметом своих воздыханий.

Они не спят всю ночь.

— Я нашла это в шкафу, — в ее руках маленькая головоломка, которую она ему протягивает. — Интересно, сколько вещей оставили предыдущие жильцы.
Он берет кубик, улыбается и поворачивает его несколько раз:
— Ненавижу такое.
— Конечно, — фыркает она, закатывая глаза, и кидает ему в щеку пару виноградин.
— Серьезно!

Но ее не убедить. Она откусывает от фрукта и ухмыляется.

*

Он собирает кубик за несколько часов (после скольки-то проваленных попыток).

— Думала, ты такое ненавидишь, — замечает она, сидя на стойке. Он только улыбается и пробегается пальцами по гладкой яркой поверхности.

*

— Чертовы носы, — бормочет он, а потом вздыхает над возникшей в голове картиной. Он ощупывает и трогает хрящ и застывшую над верхней губой сукровицу.

*

Они снова пытаются разговаривать после секса.

На этот раз оно неизбежно, потому что они лежат в кровати бок о бок, полностью обнаженные, потные и на самом деле в неприличном виде.

Она начинает:
— В этот раз было по-другому.
Он пытается закончить:
— Нет, не было.
Тем не менее, она продолжает:
— Нет, я уверена, было по-другому. — перед тем, как он возразил, она продолжила, — Каждый раз случается по-другому. Я не знаю, как так, но это... по-другому.
Он прикусывает язык и смотрит на свою голую грудь, и мечтает об одеяле, которое было бы не на другом конце комнаты. Тихо признается:
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.

В комнате становится на несколько порядков холоднее.
— Почему? — она сердита, смотрит на него яростным взглядом на холодном лице. Он не понимает ее ярости:
— Потому что, — бурчит он, откатываясь на свою сторону кровати, чтобы взять ее за руку, — это то, что делают нормальные люди.

*

Их последняя ссора следует за разговором-после-секса..

Она все это время плачет. Он в основном растерян.

*

Теплая чашка второй раз за вечер оказывается в его руках. Он с подозрением на нее смотрит, губы поджаты и красны от ее губной помады:
— Я не буду это пить. Предыдущее было ужасно. — Она шикает на него и вытирает его рот пальцем:
— Это лучше.

Его одолевает любопытство (почти как в первый раз), и он лучше бы не заливал это пойло в глотку, но все равно это делает. Он все проглатывает на этот раз, и в голове вспыхивает узнавание уже известного вкуса, и он выплевывает напиток, и выливает остатки содержимого чашки на заснеженную землю, и тянет в рот два пальца, чтобы...
— Сладкий! — она перехватывает его запястье и заменяет его пальцы своими губами. — Все в порядке.

Она успокаивает его, а в уголках ее губ продолжает таиться коварная улыбка. У него снова на лице красная помада, но он вряд ли это замечает. Его руки лежат на бедрах, а шарф на нем трепещет на сильном ветру, и глаза его распахнуты, когда он мямлит:
— Ты опять попыталась меня отравить.

Но несмотря на это, он начинает смеяться, и она вместе с ним, потому что все будет в порядке.

*

В квартире холодно.

Он лежит один на диване, тесно прижав свои длинные ноги к телу в робкой попытке удержать в себе тепло своего тела.

Он вспоминает то время, когда она прыгала по их крохотному дому, он рядом с ней, улыбки на лицах обоих. Он вспоминает то время, когда они сломали ножку стула во время драки за последний пакетик заварки. Он вспоминает то время, когда телевизор был включен, но они были слишком заняты ощущениями от того, как обивка дивана прикасалась к их обнаженной плоти. Он вспоминает то время, когда они поссорились из-за плиты, а он не мог понять, почему она должна работать. Он вспоминает то время, когда они до утра орали друг на друга так, что домовладельцу пришлось их разнимать и грозить вызовом полиции. Он вспоминает то время, когда их обвинили в домашнем насилии. Он вспоминает то время, когда они были счастливы и не думали, что отличный секс должен быть обязательным элементом их отношений.

Он вспоминает то время, когда они были путешественниками во времени, и слово "нормально" было последним в их активном запасе.

Он может лишь вспоминать, потому что завтра его выселяют. Он может лишь вспоминать, потому что, возможно, он больше никогда не разделит с ней ни мига. Он может лишь вспоминать, потому что как ни ищи, он никогда ее не найдет. Он может лишь вспоминать, потому что он больше никогда не сможет даже думать о чае и сырой лапше. Он может лишь вспоминать, потому что он знает, что было идиотизмом думать, что они станут жертвами наводнения на четвертом этаже. Он может лишь вспоминать, потому что он не понимает, почему она ушла от него. Он может лишь вспоминать, потому что рядом никогда не окажется кто-то, похожий на нее, кто попробует дважды отравить его горячим шоколадом.

Он может лишь вспоминать, потому что это то, что делают нормальные люди

запись создана: 31.12.2015 в 11:28

@темы: Одиннадцатый Доктор, перевод, Ривер Сонг, подарки, гет

---

Подарок для Lily Pond

[Secret DW Santa 2016]

Название: Чудеса всегда будут с тобой
Подарок:  Lily Pond
Форма работы: арт
Пейринг/Персонажи: Эми Понд
Рейтинг: PG
От автора: Чудесное обитает на пути обычных людей (с).

запись создана: 31.12.2015 в 11:26

@темы: Эми Понд, арт, подарки

---

Подарок для Lileia

[Secret DW Santa 2016]

Название: Порностудия на орбите
Подарок: для  Lileia
Размер: мини, 1968 слов
Пейринг/Персонажи: Дракс
Категория: джен, гет
Жанр: ПВП, юмор
Рейтинг: PG-13 (да, случается и такое ПВП)
Предупреждение: авторский черный юмор
Примечание автора: обоснуй и не ночевал
Краткое содержание: Выйдя из ливерпульской тюрьмы, Дракс пытается заработать денег на запчасти для ТАРДИС

Кадровик, скучный маленький человечек в очках, совсем терялся в вычурном интерьере. И в глубоком мягком кресле. Он долго молчал, разглядывая Дракса, и в его глазах, прятавшихся за толстыми стеклами, явственно читалось сомнение.

— Вы уверены, — осторожно спросил он, — что сможете… э-э-э… соответствовать требованиям нашего контракта?

Дракс махнул рукой.

— Да я этим неделю напролет могу заниматься, начальник!

Кадровик недоверчиво хмыкнул.

— Не веришь? А зря! Я дипломированный специалист, — соврал Дракс и радостно улыбнулся: человеку все равно этого не проверить. — И по физиологическому контролю у меня было “выше ожидаемого”!

В отличие от всего остального. Дракс улыбнулся шире. Кадровик задумчиво почесал нос.

— И что вы заканчивали, позвольте узнать? — спросил он.

— Галлифрейскую… м-м-м… академию.

— Я так и понял, что вы ирландец. — Кадровик вдруг расплылся в улыбке и сунул Драксу пачку бумаг. — Отлично! Вы подходите. Прочитайте и распишитесь.

Текст был — надо же! — отпечатан на принтере. Матричном. Их только недавно изобрели, вспомнил Дракс, шелестя тонкой бумагой. Условия… условия… Зашибись. Рабство, самое натуральное.

— Дай-ка ручку, приятель. — Не дожидаясь ответа, Дракс цапнул со стола поддельный “паркер” и вычеркнул один из пунктов. И еще один.

Надо признаться, заказчики боевых станций не наглели так сильно, как эта мелкая киношная тусовка. Но деваться было некуда: сначала его схватили местные фараоны и упекли в тюрягу, потом у ТАРДИС в очередной раз потекли бриолиевые небулайзеры, а потом… Потом у Дракса закончились деньги. Чтобы купить запчасти у военных (или у арабов), без денег никак. Отсталая планета.

А эта порностудия предлагала легкую, необременительную работу. Не требовала чертовой уймы бумажек, налоговых справок и прочей лабуды. Закрывала глаза на судимость. И платила относительно щедро. Если не считать спорных пунктов в контракте.

— Э, начальник! — бросил Дракс. — Тут чего-то написано про сценарий. Типа, оплата в зависимости от сложности и нагрузки. Ты давай конкретно скажи, чего мне делать надо.

Невозмутимый кадровик протянул Драксу новую, гораздо более толстую пачку бумаг.

— Будете читать его прямо здесь? — спросил он с плохо скрываемой иронией.

— Я быстро, — ответил Дракс, листая сценарий.

Так, все понятно. Космическая станция, которую будут захватывать… ага! Прекрасные амазонки. Что ж, планета Амазония — прикольное место, барышни там что надо. Дракс удовлетворенно кивнул, переворачивая страницу. Стоп! Еще не все. Следующими станцию должны были захватить прекрасные… марсианки? Офигеть, ну и вкусы у этого сценариста! Женские особи у ледяных воинов ничем не отличались от мужских, не считая роста. Гораздо более здоровые! И это… придется… Ну… Ладно. С тяжелым вздохом Дракс кивнул. Он считал себя таймлордом свободных нравов. В конце концов, попробовав пару десятков раз с людьми, можно пережить и ледяных воинов.

На следующей странице Дракс не выдержал. За кого эти… люди его принимают?

— Альфа Центавра?! Альфа Центавра! Ну уж нет, начальник, с альфа центаврами только по двойному тарифу! И никак иначе! Ты хоть раз их видел, этих центавр? Бывал в этой дыре?

— Я снимал квартиру в Брикстоне, — кротко отозвался кадровик и не мигая уставился на Дракса из-под толстых очков. — Смею надеяться, на Альфе Центавре обстановка поспокойнее. Но если вы не согласны, то уверяю: у нас много желающих занять это место. Будете подписывать или нет?

Дракс бросил на кадровика угрюмый взгляд, потом схватил ручку и, тщательно выводя буквы, написал внизу, под реквизитами, свое имя. Что ж, хотя бы кабальные пункты удалось вычеркнуть, и то хорошо, если подумать.

— Итак, завтра ждем вас к семи утра. Съемки начинаются рано. Не опаздывайте, мистер Дракст...р...ен… что это за буква? Как это читается? Ваши родители что, из Исландии? — Кадровик (а может, это был директор? Как должен выглядеть директор порностудии?) поднес контракт ближе к глазам и прищурился.

— Можно просто Дракс, — сказал Дракс, вставая, и счастливо улыбнулся. — И я никогда не опаздываю. Зуб даю, буду к семи. А… кого я буду там играть?

— Второго техника. Без слов.

Техника? Отлично! Дракс большего и не хотел. В конце концов, другой возможности заработать деньги, не нарушая местных законов, у него не было.

***

Через месяц Драксу выделили отдельную гримерку. Кстати, вполне заслуженно. Если бы на Земле существовала награда “За самоотверженную еблю”, кубок с этой надписью давно красовался бы у Дракса в шкафу. Через неделю работы ему удвоили зарплату, через две — повысили до старшего механика со словами. Слов было шесть. Сначала “Боже мой, кто это?”, потом “Еще, детка”. Хотя некоторые люди и этого запомнить не могли.

Через три недели Драксу предложили подработку: собирать реквизит. И это было самой большой удачей.

Люди даже не представляли, какие офигительные богатства техники хранились на киностудии. Первым делом Дракс прикарманил дымовую машину — пополнить запас обратных клемм. Он разобрал ее прямо в процессе нападения амазонок, не отвлекаясь от роли: режиссер потом взахлеб рассказывал о потрясающем таланте и умении вжиться. И о выносливости, хотя уж это-то было совершенно обычным. Для таймлордов. Амазонки оказались нормальными человеческими женщинами, и Дракс облегченно вздохнул. Значит, ему вряд ли придется трахаться с одноглазыми насекомыми. Не говоря уж о ледяных воинах. Хотя… мало ли? Дракс потом долго искал в гардеробе броню и, не найдя, успокоился окончательно.

Осветительные приборы идеально подходили для починки бриолиевых небулайзеров. Ну, почти идеально. Серединка на половинку. Сначала надо было построить модель. По-правильному. Не как обычно.

Дракс посмотрел в зеркало и подмигнул собственному отражению. Хоть кто-то по-настоящему оценил его чумовую внешность и офигенное обаяние! Обычно он имел дело совершенно с другими людьми. Тех интересовало только оружие, охранные системы, энергетические ловушки и никогда — сам Дракс. Это искупало даже утомительные сексуальные контакты. Да и грех жаловаться, вообще-то. Пока еще никто не предъявлял претензий, наоборот.

Вот и сейчас какая-то сердобольная душа принесла в гримерку чашку горячего черного чая со сливками — самый лучший способ взбодриться перед началом работы! Дракс отхлебнул чай и взял сценарий. Что там сегодня? А! Как раз нападение марсианок. В невесомости, потому что генератор гравитации, судя по сценарию, сломается в самом начале. Съемки начинались через полчаса: как раз хватало времени собрать новый. Дракс допил чай, высыпал из карманов детали на стол и принялся за дело.

А вместо машинного масла можно взять лубрикант. Если не уверен — смажь!

***

— И что это за фигня?

Режиссер удивленно обернулся к Драксу.

— Я говорю, что за фигня? Где крепежные ремни?

— Ой, Дракс, ты такое чудо! — прощебетала одна из “марсианок”, уже выкрашенная в зеленую чешую, и обняла его за талию. — Вечно придумаешь что-нибудь эдакое!

Дракс закатил глаза. Генератор гравитации тихо гудел в заднем кармане.

— Зачем тебе ремни? Или ты хочешь…

— Невесомость, блин! — перебил режиссера Дракс. — Не-ве-со-мость. Как ты представляешь себе возвратно-поступательные движения без гравитации? Да нас об стенки размажет после первых же дублей. Третий закон Ньютона знаешь? Ньютона! Он же вроде родился на вашем острове!

— Потрясающе! — пробормотал режиссер. — Идеально. Великолепно. Прямо по Станиславскому. Полная вживаемость в образ…

— Да плевал я на образ! Я даже не спрашиваю, как вы, блин, собираетесь избавляться от жидкостей, которые будут летать по всей студии… А вентиляторы? Дышать чем будем? Девчонок жалко, — закончил Дракс и расправил плечи: еще одна “марсианка” взвизгнула от восторга и звонко поцеловала его в лысину.

Режиссер, заросший по моде этого времени густой бородой, уползавшей под квадратные роговые очки, тяжело вздохнул.

— Тебе в театре надо играть, я давно говорю. Но здесь — не театр. Будешь делать то, что тебе скажут, звезда ты или нет. Хотя если хочешь ремней…

— Понял, шеф, — хмуро ответил Дракс. — Нет проблем.

Невесомость придется устраивать самому. К потолку крепились самые ценные софиты — как раз те, которые были Драксу нужнее всего.

— Вот и молодец, — с облегчением произнес режиссер и тут же заорал: — Все по местам! Начинаем!

Все забегали, засуетились. Дракс привычно расстегнул комбинезон и нырнул под бутафорскую консоль: было в этом что-то от настоящей производственной драмы. Он незаметно вынул из кармана генератор и сунул внутрь картонной фигни. На самом деле консоль была уже не такой бутафорской. В ней прятались фотонные куаторы, мобилизатор квантового поля и вот теперь — генератор искусственной гравитации. Слабенький, конечно. На планете не сработает. Но это и не важно. Осталась мелкая хрень: направляющие двигатели и стабилизатор тяги. Даже временного ротора не нужно…

— Дракс! Эй, Дракс! Ты уснул? Где твоя эрекция? Я не вижу эрекции!

О, гребаный Рассилон. Дракс едва не уронил отвертку. Точно, он пропустил хлопушку, а съемка уже в разгаре. Эрекция… Эрекция… А если не получится починить ТАРДИС? Куплю себе “делореан”, подумал Дракс. Можно его оснастить манипулятором воронки, а еще…

— Молодец! Так держать! — крикнул режиссер.

— Боже мой, кто это? — громко закричал Дракс, чувствуя, как на него кто-то усаживается, и закрутил еще одну гайку.

Направляющие легко смастерить из снегомашины и реек с колесиками, на которых ездили камеры; а вот что делать со стабилизатором тяги?

— Стоп! Нет, так не пойдет, Ева! Что это за откляченная задница? Неэстетичненько! Второй дубль!

Дракс беззвучно застонал. В следующем эпизоде он должен бегать по съемочной площадке, прячась от “марсианок” за приборами. Охрененно удобно собирать запчасти, которые нельзя утащить другим способом. Но это пока режиссер не угомонится, а Ева не усядется на его член… эстетичненько. А вот, кстати, и она.

— Еще раз! — заорал режиссер.

— Боже мой! Кто это? — простонал Дракс, почти не притворяясь, и начал подключать генератор к мобилизатору поля. Теперь главное не пропустить, когда надо крикнуть “Еще, детка”.

***

Двадцать семь дублей, чай, еще чай, снова чай и теплый плед, который принесла Ева.

— Ты такой холодный! Замерз, бедняжка, — посетовала она. Дракс молча укутался в колючую шерсть. Не объяснять же, что это его нормальная температура, а для работы ее приходится повышать.

Все остальное он подготовил. Осталось замкнуть контур и подключить к генератору; фотонные куаторы уловят каждый квант света, который заливает съемочную площадку. Хорошо, что люди так экономят на декорациях. Их никто и не подумал менять, и это все усложнило бы.

Люди! Дракс едва не подпрыгнул. Черт, как можно забыть про такое. Силовое поле сработает в роли герметика, а кислород? А избыток углекислоты? Как же, блин, избавиться… А! Вторая дымовая машина! Если подключить ее к мобилизатору и обратить полярность потока… Точно! А энергии хватит? Соберу второй мобилизатор, решил Дракс и потянулся за овсяным печеньем.

***

— Итак, дамы и господа, сейчас мы будем снимать самую ответственную сцену в нашем фильме. Кульминационную! Катарсис! В смысле, атаку прекрасных… э-э-э… альфа-центаврианок.

Режиссер обвел взглядом съемочную площадку. Дракс, который прятался за консолью, помахал ему рукой и повернул тумблер.

Оба мобилизатора слабо загудели. Лампы мигнули, но сеть выдержала. Генератор работал. Они не должны ничего почувствовать.

— Альфа… короче! Дамы! Вы должны выбежать из того угла, размахивая оружием, которое так любезно сконструировал Дракс… Только не жмите на кнопки! Алиса! А… Заебись! Я же говорил, что оно стреляет! Копье возьми! Выбежать грациозно и при этом угрожающе, поняли?

Уборщица быстро вымела куски оплавленного пластика, и режиссер продолжил:

— Техники! Каждый из вас должен понимать, что мы снимаем не просто какое-то порно. Мы делаем кино! Вы актеры, а не хрен знает что! Вы должны помнить, что на вас лежит ответственная миссия: не только показать зрителям кое-что погорячее, но и продемонстрировать отличную игру! Берите пример с Дракса… — Режиссер широко взмахнул рукой. — Короче! Ходят слухи, что журнал АВН собирается организовать премию, которая затмит даже “Оскар”! И я хочу, слышите, я хочу, чтобы этот фильм его взял! Так что шевелите булками и другими частями тела, ленивые засранцы! По местам!

Дракс ухватился за консоль.

— Камера! Мотор!

Щелкнула хлопушка. Щелкнул тумблер генератора гравитации.

— Побежали центаврианки… Побежали… Побежали, я сказал, а не полетели! Я не давал указания летать по студии. Техники, помните, это ответственная миссия! За вами Земля! Дракс! Дракс, едрить твою мать, что ты забыл на потолке? Эй. Эй! А я почему лечу?

Дракс быстро открутил с софитов нужные ему запчасти и сунул в карман комбинезона. Потом нырнул вниз, к консоли. Режиссер, цепляясь за оператора, планировал в сторону выхода. Люди еще не начали кричать — просто с удивительно глупым видом цеплялись друг за дружку и за реквизит. Если быстро включить гравитацию, никто ничего не поймет. Если быстро включить…

Дракс добрался до тумблера и включил генератор. Тот заискрил. Из консоли повалил дым.

Дверь студии медленно открылась и, скрипя, закачалась туда-сюда. За дверью ярко и ядовито сияла голубизной Земля.

Ева открыла рот и завизжала. Люди вечно делают из мухи слона!

— Я могу все исправить! У нас получатся настоящие натурные съемки! — воскликнул Дракс, но его никто не слушал. От крика закладывало уши. Кто-то выстрелил и разбил камеру.

Дракс тяжело вздохнул. Он твердо решил: как только вернется на Землю, купит “делореан”. Даже если ТАРДИС заработает, крутая тачка лишней не будет.

В приоткрытую дверь заглянула луна. Порностудия медленно и торжественно вращалась вокруг своей оси.

Осталась сущая мелочь: починить генератор.

запись создана: 31.12.2015 в 11:11

@темы: ПВП, юмор, подарки, гет, джен, Дракс

---

Подарок для Ksu (aka Kitsune)

[Secret DW Santa 2016]

Название: Туман
Подарок : для  Ksu (aka Kitsune)
Персонажи: Клара Освальд, Йен Честертон, Доктор
Рейтинг: G
Размер: мини, 3060 слов

Если существует миф о Лондоне, который на самом деле непреложная правда, то это лондонский туман. Он обволакивает город с Темзы, скрывая дома в молочно-сером облаке, становясь частью пейзажа, заставляя привычное выглядеть незнакомым, загадочным, удивительным… Туману никто не удивляется – все привыкли, он давно стал явлением обыкновенным и бытовым.
Поэтому, наверно, нашествие ИНОГО тумана не было замечено. Слишком похожи они были – разве что иной – был чуть другого оттенка и пах по-другому, но кто обращает внимание на мелочи в суете мегаполиса?

Декабрь в школе – загруженный месяц, все дела накапливаются, решаются, и под конец месяца одно желание остается на всех – все ждут Рождество и Новый Год, как спасение и возможность набрать воздуха и сил для очередного рывка. Директор школы Йен Честертон не был исключением, хотя даже в эти дни, считал свое дело правильным и замечательным. Он жил теперь один, Барбары, которая когда-то умела делать все их дни еще прекраснее, давно не было рядом с ним, но жизнь всё равно оставалась интересной.
Быть директором школы – хлопотно и сложно, но абсолютно точно не скучно, а именно скуку Йен Честертон боялся и ненавидел все сильнее и сильнее с каждым прожитым годом. Скука парализует ум, скука превращает человека в растение, безвольное и неопределенное. Суета школьных дней не давала ему времени расслабиться, и не позволяла быту захватить его время, за что он был весьма благодарен жизни. Ему продолжали сниться сны: о древнем Риме, о Марко Поло, сны о далёком будущем, где встречались монстры и синяя будка с Доктором в ней. После этих снов он всегда был немного не в себе – потому что это а) были самые приятные воспоминания и самый неприятные одновременно, и б)- это были самые нескучные дни его жизни, давшие ему гораздо больше, чем он сам тогда понимал. Нет, конечно он не скучал об этих днях, стоило только вспомнить бесконечную беготню от смерти, чтобы по достоинству оценить мирное настоящее директора школы.

Вспоминая о Докторе, Йен иногда думал, прав он, или нет, считая что мисс Освальд с ее постоянными отлучками, рассуждениями об исторических личностях, ну и конечно же, совершенно безумными сплетнями о ее тайном сотрудничестве с правительственной организацией, которые бродили по школе, была просто-напросто новой ассистенткой Доктора.
Неужели они с Барбарой были такими же неуёмными? Хотя от мисс Освальд их точно отличало одно – они всегда хотели вернуться домой в Лондон, а для этой девчонки идеальным домом похоже стала бы Тардис.

Нынешняя зима в Лондоне, как обычно выдалась бесснежная, дождливая, изредка туманная. Этим утром, когда, опираясь на трость, подарок Барбары, он шёл до школы, туман сделал очертания домов похожими на затертые карандашные наброски. Йену показалось, что сегодня туман какой-то слишком густой, или слишком белый, или слишком настоящий. Тем более, что их район располагался не так уж близко к реке, чтобы его накрыло таким густым облаком.

Что-то во всем этом было не так. Интуиция, не раз спасавшая Йену жизнь в приключениях с Доктором, внезапно проснулась и настоятельно потребовала спрятаться как можно дальше от этого тумана. «Рассуждай логически, что плохого может быть в тумане? Ты превращаешься в старого паникёра, Йен.» - подумал он и прошёл сквозь молочно-белое пушистое облако к школе.

Днём туман исчез. Но его не покидало чувство, что вместе с туманом исчезло еще что-то важное. Что-то заметное, легендарное, что-то стоявшее у реки. В голове было смутное воспоминание о … башне? Часах? Здании? Странное ощущение не покидало Йена, впрочем как и подозрение, что это связано с туманом.

Мисс Освальд на работу не явилась.

А на следующий день туман спустился опять.

…

Тардис Клара оставила на закрытом старом дворе за школой. Когда-то там была свалка, сейчас там по праздникам проходили ярмарки и прочие увеселительные мероприятия.
В голове мелькали мысли, укладываясь в пока еще нестройную идею.

Теория: туман является формой психотропного оружия, с помощью которого некто хотят поработить Землю. Судя по комментариям Доктора – не в первый раз.
Практика: каждый попавший в туман, забывает о существовании района, монумента, музея – но что интересно, не того, что в нём хранилось.

Вопрос: что происходит с людьми в «исчезнувших» районах?
Ответ: для этого нужно проникнуть на территорию района, что небезопасно для нее, как исследователя. Даже короткая вылазка, если верить Доктору, может привести к необратимым последствиям.

С другой стороны – есть неоспоримый плюс – Тардис. Чисто теоритически – можно вернуться в прошлое и попробовать вытащить Доктора, застрявшего (Клара предпочитала это слово) в туманном Кэмдэне. Вопрос: разрешит ли ей это Тардис? Скорее всего нет, потому что Клара будет пересекать свою временную линию.
И что же делать?

В школе Клара не появлялась со вчерашнего дня – не до того было. И хотя её беспокоила совесть, не было времени поддаться ее угрызениям.
Надо было что-то делать с не-лондонским туманом.
Надо было понять откуда ИНОЙ туман начал распространяться.
Надеяться, что это поможет делу.

- Клара?
- А?
- А как называется школа, где ты работаешь?
- Коал Хилл. Ты мог бы и запомнить место, где пытался работать сам.
- Это что-то мне напоминает… Что-то важное… Я что-то упускаю. Ладно, вернемся к туману. И почему ты не позвонила мне сразу, как только начался этот туман?

…

На перемене до Йена внезапно дошло, что именно было не так с рекой и башней. Он забыл о существовании Биг-Бена! Просто забыл, словно часов никогда не существовало. А это было связано с туманом, еще (он был готов голову дать на отсечение) – с Доктором. Такие почему-то вещи всегда связаны с Доктором.

Йен сразу подумал о Кларе Освальд, через неё можно добраться до Тардис. Интересно, каким стал Доктор сейчас? Изменился ли его характер?

То, что Йену Честертону исполнилось уже много лет, вовсе не значило, что он не был любопытен. Иногда. Точнее –всегда.
…

В это же время Клара безнадежно пыталась попасть в один из затуманенных районов Лондона, но Тардис элементарно туда не приземлялась – упрямилась. То ли не хотела подвергать себя опасности, то ли, ради разнообразия, в этот раз решила послушаться Доктора.
«Чёрт бы тебя побрал!» - ругалась Клара после очередной попытки, нажимая на кнопки и рычажки.
«Можешь ты приземлиться хотя бы около Кэмдена?»

Но Тардис приземлилась не у Кэмдена, а прямо перед её школой, рядом с закрытым двором и воротами с надписью «Foreman». И Клара, выходя, чуть ли не наткнулась на мистера Честертона – директора школы. Неловко получилось, особенно если учесть, что вчера она не появлялась в школе. Пришлось извиняться …

Но Честертон смотрел не на неё. Он странно смотрел на Тардис – как будто встретил старого знакомого, с которым не особенно ладил, но восхищался по каким-то своим причинам. Что-то было в лице директора такое, что заставило Клару запнуться на полуслове, как раз чтобы услышать фразу:

- Она всё так же больше внутри, чем снаружи?

Сказать, что Клара удивилась - ничего не сказать. В её голове пронеслись самые разные мысли и тысячи вариантов ответов на этот вопрос – от самых невинных (перевести всё в шутку) до чистосердечного признания, что она путешествует с Доктором. После недолгой паузы она ответила:

- Да, мистер Честертон, она внутри больше, чем снаружи…

И тут до неё дошло – директора звали Йен, как одного из первых спутников Доктора. И вполне вероятно, что это он и был! Тогда становилось понятным, почему не смотря на все отлучки, её до сих пор не уволили. Раз директор сам когда-то путешествовал с Доктором, то хорошо понимал, почему она иногда не приходит в школу. Если Йен что-то заподозрил про туман, то сразу стал искать Доктора. В принципе, логично: если под Новый Год в Лондоне что-то не так – ищи Доктора, не ошибёшься.

- Не хотите зайти внутрь? - предложила Клара
- А можно поинтересоваться, мисс Освальд, где Доктор?
- Хотела бы я сама знать! Он ушёл в туман, чтобы понять откуда он взялся, и пропал. Я пыталась пройти за Доктором, но Тардис отказывается приземляться в затуманенных районах.
- Неужели Тардис вам подчиняется и более-менее управляема?
- Когда ей этого хочется – да, мистер Честертон. Меня она стала слушаться сравнительно недавно.
- Хммм, ясно.
Они замолчали, но молчание вовсе не было тяжёлым. Клару подмывало спросить: каким был Доктор, когда тот познакомился с Йеном? Какое у него было лицо? Как он себя вёл?

- Знаете ли, мисс Освальд, - сказал он, - было время, когда Тардис не слушалась самого Доктора. По крайней мере, он никак не мог отвезти нас домой, в Лондон. Хотя это было единственное, чего нам с Барбарой хотелось.
- Разве вам не хотелось путешествовать?
- Нет, нам хотелось узнать, что происходит с нашей ученицей, мисс Освальд. С внучкой Доктора.

Клара замолчала. О внучке Доктора она слышала в первый раз.

Вдруг из Тардис раздался телефонный звонок. Клара бросилась внутрь, оставив дверь Тардис открытой.

…

Йен Честертон вошёл за ней в двери будки Она все еще была внутри больше, чем снаружи, только стала более темной, хотя и с прежними кругами на стенах. Он стоял в Тардис, воспоминания оглушили его. Вспомнил, как вошёл сюда впервые, и на него внезапно накатила ностальгия по ушедшей молодости. А еще здесь даже пахло по-прежнему, и это было удивительно.

Йен очнулся, услышав, как Клара говорила по телефону: «Да, Доктор. Что, прости, пожалуйста? Я не могу приземлить туда Тардис! А выйти оттуда? Почему? Какая еще зона? Отключить защитное поле? Ладно, я помню, как это делать. Тут кстати не я одна – помнишь Йена Честертона, он директор моей школы? Что? Ты… Не бросай трубку, Доктор! Куда прицепить телефон? Послушай, чего ты боишься? Доктор! Хорошо, мы идём. Подожди!»

С последними словами она прицепила телефон на панель Тардис и повернулась к нему. Бедная девочка! Она явно не понимала, как теперь ей с ним себя вести, о чем и как разговаривать. Она сразу спросила:

- Вы хотите помочь нам с Доктором?

Йен задумался. Он безусловно хотел понять, что это за туман, что вообще происходит в канун Рождества, но приключения? Опасность? В его возрасте? Он подумал, чтобы сказала Барбара. А она бы сказала: «Вытащи голову из песка, Йен, и сделай что-нибудь!» Из них двоих именно она была инициатором всех авантюр, а ему лишь оставалось успевать за ней, следуя ходом ее мысли. Да если бы тут была Барбара, она бы…

- Пожалуй, я соглашусь помочь вам, Клара, хотя я не совсем представляю, чтобы мог сделать…
- Хорошо, – девочка сделала паузу, - только держитесь вон за те поручни, а я пока отключу щит, и мы повезём вытаскивать Доктора из того, во что он влип в этот раз!
- Разве это не то, чем обычно занимаются его ассистенты? Вытаскивают Доктора из различных передряг?

Клара пожала плечами и улыбнулась. Тардис зашумела, заурчала, затряслась – впрочем – недолго, а Йен стоял и смотрел, как деловито и привычно девушка управляет Тардис – в своё время Доктор даже подумать не мог, чтобы разрешить им с Барбарой так себя вести. Неужели мир в лице Доктора изменился к лучшему?

…

Тардис затихла, и Клара выдохнула. «Уф», - подумала она, - «Получилось!» и с интересом посмотрела на мистера Честертона: тот выглядел еще более подтянуто и строго, чем обычно в школе, хотя что-то такое печальное проскальзывало в его выражении лица, в том, как он смотрел на консоль Тардис.

- Пойдемте, - сказала она. – Посмотрим, что снаружи.
- А нельзя ли посмотреть уровень радиации и прочие показатели? Раньше Доктор всегда проверял их перед выходом из Тардис.

Она даже растерялась.

- Наверно, можно, но я не знаю, где это показывается.

Мистер Честертон вздохнул.
Неуверенность Клары, вероятно, не была ему по душе.
Самой Кларе казалось, что она находится на экзамене по предмету «Как стать спутником Доктора» и безнадёжно его проваливает.

- Пойдемте, мистер Честертон. Будем надеяться, что всё в порядке.

На этих словах дверь Тардис шумно распахнулась, и в консольную влетел Доктор.

- Что вы так долго? Нам нужна помощь .
- Кому – нам? - спросила Клара
- Понимаешь, этот туман – вовсе не порождение дурного умысла. Ведь лондонский туман – это легендарная вещь. Представь себе двух путешественников во времени с другой планеты, которые летят посмотреть на Лондон, погруженный в белоснежный зимний туман. Мало того, что они не находят никакого снега, так еще и не видят никакого признака тумана – и тогда они решают выпустить искусственный туман, правда, по своей глупости, они не понимают, что на землян их живой туман может оказывать непредсказуемое воздействие.
- Побочный эффект?
- Да-да-да, живой туман – нечто вроде ожившего топлива для их корабля. Но будучи голодным, и выпущенный в Лондон, туман начинает питаться эманациями, которые испускает человеческий мозг. Никто не мог предсказать, что это вызовет у людей частичную амнезию. Сами незваные гости не знают, что с этим делать, потому что они никогда с таким не сталкивались. Ну и кроме того, они здесь незаконно, и значит, отправив сигнал бедствия, сразу попадут в о-очень большие неприятности.
- И?
- Им стало страшно, Лондон исчезает, паника-паника-паника!
- И что же ты собираешься делать?

- Есть такой вариант – вызвать туман на себя: на меня и на Тардис. Понимаешь идею? Я – не человек, мы – таймлорды устроены иначе, у нас не только второе сердце, но и наш мозг испускает иные волны? Я вызываю туман на себя, заманиваю его в ловушку, и возвращаю на корабль этим двух непередаваемым идиотам.. – он защёлкал тумблерами.
- Разве это разумно? – внезапно раздался голос мистера Честертона.

Доктор неожиданно замер на полуслове. Повернулся. Улыбнулся Йену. («Не самая лучшая идея, Доктор, улыбаться такой маньячной улыбкой» - подумала Клара.)

- Йен! – сказал он. – Йен Честертон! Сколько зим, сколько лет! Только твоего голоса разума мне и не хватало. Разумеется, это опасно! Но какой у нас выход? Подставить Лондон под удар?
- Разве это продуманно?- настойчиво повторил Йен,
- Надо просто подумать, какой еще есть вариант, чтобы не подвергать себя опасности. («Это бесполезно,» - подумала Клара)
- Ну какой опасности? Амнезия? Ну, амнезия у меня уже была не раз. Это не совсем не страшно – главное, чтобы был рядом кто-то, кто мог мне вспомнить, кто я такой есть. А сейчас - какое совпадение! Тут есть и ты, и Клара – вдвоём вы справитесь. («Опять?!» - подумала Клара)
- Я вижу, что ты совсем не изменился, все как раньше.

Замечание Доктору почему-то не понравилось

- Хей! У меня другое лицо и новый костюм!
- Я не о внешнем, Доктор. Я о твоем болезненном пристрастии к риску.
- И что плохого в риске? Знаете, мы теряем время! Клара, помоги мне одеть эту сбрую!. Йен, возьми, пожалуйста, бумажку, и запихни её вот в то отверстие, Тардис её просканирует, и Клара – нажми зеленую большую кнопку – да, так – и тогда Тардис будет излучать волны моего мозга. Мы поведём Тардис по правильному маршруту, заманим туман туда, где ему и место… Поехали!

…

Йен немного схитрил – Доктор изменился.
Кажется, он стал более уверен в себе, научился командовать и требовать, но всё равно: это было ясно – он был всё тем же Доктором, с которым они когда-то путешествовали. Тем же и неуловимо другим – новое лицо и шотландский акцент не превратили его в другого инопланетянина.
Барбара бы с ним наверняка поспорила – а может быть, и не поспорила.

К его удивлению, план Доктора оказался простым и легко выполнимым. Единственным опасным моментом стала минута, когда Доктор так неудачно высунулся из будки, что чуть не выпал из Тардис, наблюдая, как белый туман гнался за ними, закручиваясь волшебными узорами над Лондоном.
Это было необычно и красиво, хотя вряд ли истинные лондонцы обратили внимание на то, что творилось у них над головами. Людям на улицах некогда задирать голову, надо внимательно смотреть под ноги и по сторонам – эту истину Йен понял давным-давно, и прожитые года лишь подтвердили её.

Туман благополучно был загружен в топливный ангар. Инопланетяне многословно благодарили, но были просто счастливы убраться из Лондона, и непонятно, что же их больше радовало: новые возбуждающие приключения на дикой планете, знакомство с Доктором, или избавление от впечатляющего штрафа и суда.
Все достопримечательности вернулись на свои места, впрочем большая часть лондонцев не заметила ни их исчезновения, ни возвращения. Остались смутные слухи, будоражащие интернет, но появившиеся фотографии знаковых мест вынудили паникеров разочарованно замолчать.
Мир снова вернулся к прежней жизни, туман изредка поднимался от реки, но он был старый, добрый, привычный, ИНОЙ больше не беспокоил Лондон.
Клара, Йен и Доктор тоже вернулись в Тардис, щекотка пережитого нервного возбуждения как всегда смешалась с удовольствием от того что получилось правильно.
Это конечно не было ЯРКИМ приключением – спасение Лондона от незадачливых путешественников, но Йен уже и забыл – какого это, пытаться отдышаться от бродящего в крови адреналина, каково это – жить на полную ногу, каждую секунду, потому что потом может просто не случиться.
И еще он внезапно понял, что для него это стало настоящим путешествием назад в то время, когда он был молод, и помогал спасать мир вместе с любимой Барбарой, мечтал попасть домой, в Лондон. Вместо этого они постоянно попадали в различные передряги , а Доктор, в те давние времена, оказывается просто-напросто плохо умел управлять своей Тардис.

А может быть это просто подарок ему в канун Нового Года, и судьба благосклонно вручила ему еще один шанс быть немножко спасателем, решив что директор в нем может немного отдохнуть? Надо об этом подумать..

- Кхм, кхм – услышал он за своей спиной

Доктор явно нервничал, и это тоже не походило на того Доктора, которого знал Йен. А еще он пытался подсмотреть в бумажку.

- Йен, я … хотел бы извиниться за то, как я себя вёл с тобой и Барбарой, я осознанно не возвращал вас в Лондон. Это было… неправильно.
- Ничего страшного, – ответил Йен к своему удивлению. Если бы он услышал эти слова лет сорок пять назад, он бы торжествовал. Сейчас же он чувствовал, что по сути, он действительно благодарен Доктору.
- Йен, – Доктор скомкал листочек , – ты был зануден и методичен, Барбара была умна и предприимчива, вы оба были так добры ко мне, несмотря на мой несносный характер… Вы были мне необходимы, потому что мне понадобилось время стать собой, и я не уверен, что без вас я стал бы Доктором. Докторам тоже нужны лекари, и вы с Барбарой стали ими для меня. Мне надо было понять, что в конце концов, значение имеет лишь только сегодня, мы не живём в прошлом или будущем, мы живём в эту короткую секунду. И это восхитительно.

Доктор внимательно смотрел прямо в глаза Йену, точно пытаясь отыскать там прощение. Но директор школы умеет держать взгляд. И Доктор сдался и улыбнулся.
- Что бы ты хотел увидеть или попробовать – как компенсацию?

Йен замер, потом тоже улыбнулся и посмотрел на консоль…

- Ну нет, - засуетился Доктор, - Нет, я этого не обещал..
- Обещал! Я слышала, - из-за консоли выглянула Клара. - И учти, у нас много времени – Йен точно успеет научится управлять Тардис! – сказала она и подмигнула мистеру Честертону.
Доктор пробормотал что-то вроде: «Люди-самые опасные существа во вселенной, они умеют мечтать, ждать, и ловить на слове!»

– Ничего страшного, Доктор, слово дано, а я могу и подождать - повторил Йен Честертон, - А как вы с Кларой смотрите на то, чтобы посидеть у меня дома и попить чай?

Они, конечно, согласились, потому что были любопытны – и Клара и Доктор, и им обоим хотелось обсудить с ним разные вещи и темы, и еще потому что чай – это прекрасный способ завершить утомительные приключения.
На сегодня. На время.
Кому как ни Йену это знать.

запись создана: 31.12.2015 в 11:07

@темы: фанфик, подарки, Йен Честертон, Двенадцатый Доктор, Клара Освальд

---

Подарок для jedi_katalina

[Secret DW Santa 2016]

Название: Попиратели устоев (или В ожидании попадалова)
В подарок: для  jedi_katalina
Размер: мини
Пейринг/Персонажи: Пятый Доктор/Эйнли!Мастер
Категория: слэш
Жанр: юмор, флафф
Рейтинг: PG-13
Ссылка на оригинал: www.whofic.com/viewstory.php?sid=35446
Краткое содержание: Мастера сажают в тюрьму по настолько безумному обвинению, что его, должно быть, позаимствовали из водевиля.

Место действия: камера в отвратительной тюрьме, запертая на замок с защитой от взлома.

Мастер стоит на коленях и ковыряется в замке, которым заперта его камера. Он уже наполовину справился с задачей, когда вдруг слышит в коридоре шаги Доктора. И говорит, не поднимая головы:

— Думаю, ты находишь это чертовски забавным.

— В какой-то степени да, — говорит слегка запыхавшийся Доктор, явственно ухмыляясь. Подошвы его кроссовок скрипят на каменном полу и вскоре появляются в поле зрения Мастера, вместе с полосатыми брюками Доктора. — А тебе так не кажется?

— В настоящий момент не очень. Наверное, чтобы получать от этого истинное наслаждение, нужно находиться по другую сторону решетки.

— Возможно, — соглашается Доктор. Он просовывает руку между прутьев и постукивает по замку. — Пытаешься открыть вручную?

— Как видишь. — Тюремщики уже отобрали все, что им казалось или опасным, или технологически более совершенным, чем на их планете; а значит, все, что было у Мастера, кроме одежды и красной зубной щетки. В нынешнем положении зубная щетка бесполезна, однако проволока, спрятанная в пиджаке, достаточно прочная, чтобы послужить слабым, но все же подобием отмычки. Сам замок до смешного простой: два цилиндра по восемь штырьков на каждом и пружина, — но Мастер давно не практиковался и проваливает уже вторую попытку взломать его.

Левой рукой зафиксировав в нужном положении первые четыре отмычки, правой он берет пятую и уже собирается сунуть её в замочную скважину, но тут Доктор кашляет.

Мастер поднимает голову и смотрит на него.

— Ты что-то хотел?

— О, так, ничего.

— Хорошо. Не хочу показаться грубым, но этот замок не так прост, как кажется, так что если у тебя нет ключа, я бы хотел остаться в одиночестве.

— Конечно, — отвечает Доктор. Он отступает от решетки, к которой прислонялся, и легкой походкой направляется в ту же сторону, откуда пришел. Мастер набирается смелости и быстро смотрит Доктору вслед, когда тот отходит достаточно далеко, чтобы можно было разглядеть его полностью. На нем нет сюртука и шляпы, а рукава джемпера закатаны до локтей. Вполне приятный вид, если смотреть сзади, и, когда Доктор неожиданно оборачивается, руки Мастера вздрагивают, вминая отмычки в замок.

Недолгий миг Доктор глядит на Мастера, и тот поднимает бровь.

— Тебе сказали, в чем тебя обвиняют? — спрашивает Доктор.

— Пока что нет, — говорит Мастер, вытаскивая из замочной скважины безнадежно измятую проволоку. Он поднимается на ноги, выпрямляется и отряхивает пыль с колен. — Хотя, как мне представляется, это как-то связано со зданиями, которые я разрушил, и жителями, которых я едва не поработил, и наказанием за это, без сомнения, станет нечто довольно неприятное.

— Нет. На самом деле все наоборот, — говорит Доктор, возвращаясь к камере, и задумчиво хмурится. — Ты раньше не бывал на этой планете, не так ли?

— Не бывал, — отвечает Мастер и выразительно кладет руки на прутья решетки. — И вряд ли сознательно вернусь сюда.

— Ты прибыл сюда в неудачное время, — поясняет Доктор. — Твои тюремщики — джаспы, раса воинов, и, думаю, они бы скорее зауважали тебя за безрассудную попытку завоевать их планету — в одиночку, особенно учитывая объем ее населения на данный момент. Если тебе скучно, говори.

Мастер взмахивает рукой.

— Не больше, чем обычно.

Доктор усмехается.

— Случайно или нарочно, но ты приземлился в разгар всплеска рождаемости. Обычно они убивают друг дружку во время войн, но этого недостаточно. Планета трещит по швам. Семьдесят миллиардов человек пытаются обойтись ресурсами, которых хватило бы только для пятидесяти, так что на прошлой неделе, в надежде избежать рождения новых детей, были приняты новые законы, которые предотвращают нецелесообразное влечение между неженатыми гражданами. Запрет будет действовать около двух сотен лет, а потом его отменят, но, к несчастью, сейчас даже флирт — уголовное преступление. За это отрубают голову.

Мастер качает головой.

— Везде эти фанаты водевилей, — язвительно произносит он. — Полагаю, ты стремительно приближаешься к сути этой захватывающей истории.

— О, уже приблизился, — отвечает Доктор. Потом ухмыляется. — Боюсь, Мастер, тебя арестовали за публичный флирт.

— ...Быть того не может, — говорит Мастер. Его пальцы крепко сжимают прутья решетки.

— Может. Видишь ли, джаспы — немного телепаты, так что они верно истолковали твою попытку захватить власть над их планетой как довольно постыдный способ привлечь мое внимание. И они не смогут сделать для тебя исключение, ведь законы только-только приняли.

— Ясно.

Доктор поднимает брови.

— Ты что, не собираешься отнекиваться?

— Кажется, это не имеет особого смысла, — говорит Мастер. — Можем подискутировать о семантических различиях, когда я сбегу. — Он задумчиво барабанит пальцами по прутьям. — Если, как ты уверяешь, они телепаты, я не смогу убедительно заявить, что мы женаты...

Доктор смеется — скорее удивленно, чем злобно.

— Нет, — заключает Мастер. — И также никого не убедит, если я начну называть себя единственным сыном императора. Без лишней кучи времени этот замок я не взломаю, и не имею ни малейшего понятия, сколько мне придется здесь торчать, пока не явится кто-нибудь с огромным топором.

Он быстро обдумывает другие варианты: получается очень короткий список. Может, получится подпилить зубную щетку, превратив ее в подобие оружия, но единственная реальная возможность — самая банальная. Мастер вздыхает.

— Доктор, у тебя, случаем, звуковая отвертка не с собой?

— Нет, — отвечает Доктор. — Ее... отобрали. Недавно.

— Чудесно, — говорит Мастер и начинает искать зубную щетку.

— Полагаю, у меня бы нашлась сейчас достойная замена, — задумчиво произносит Доктор, пока Мастер распинывает в разные стороны пучки соломы, стараясь не придушить его через решетку, — но я понял, что спокойно обойдусь и без нее. Например, я совершенно уверен, что смогу открыть эту дверь без всякой отвертки, если ты хорошенько попросишь.

— Правда? — говорит Мастер, оборачиваясь к решетке. — Однако же, как это интересно, мой дорогой Доктор! Продолжай, прошу тебя!

Доктор скрещивает руки на груди, и Мастер добавляет довольно неискреннее «пожалуйста», после которого Доктор, кажется, смягчается.

— Ты, должно быть, помнишь, — поясняет он, — что сказал мне уходить, если у меня нет ключа. Что ж, — Доктор поднимает правую руку: между указательным и средним пальцами зажат большой серебристый ключ, — так уж вышло, что он у меня есть.

Мастер переводит взгляд с ключа на лицо Доктора, потом с долей радостного удивления говорит:

— Так значит, тебя тоже арестовали.

— Да, — отвечает Доктор, с нескрываемым удивлением разглядывая ключ в своей руке. — Если вдуматься, так и было. Бросаться на выручку планете, которая прекрасно может защитить себя сама, представляется мне довольно глупым. Таким же глупым, как объявлять о своем захвате на всех основных частотах, только бы увериться, что я буду точно знать, где ты. — Он поворачивает ключ в замке, штырьки становятся на место, и дверь камеры тихо открывается.

— Наконец-то, — говорит Мастер и впечатывает Доктора в стену.

— Никогда больше так не делай, — шипит он. — Если не можешь не радоваться моему несчастью, занимайся этим, когда мы окажемся на свободе, а не когда я в тюрьме и приговорен к смерти!

— Семантические различия, м? — бормочет Доктор, демонстративно глядя вниз, туда, где возбужденный член Мастера тыкается ему в бедро.

— Я соврал, — мягко отвечает Мастер, стараясь не обращать внимания на член Доктора, упирающийся ему в живот. — Что я делаю часто и качественно. А какие у тебя отговорки?

Откинув голову так, что она касается стены, Доктор смеется.

— Мастер, — говорит он лениво, — я гений. Ты действительно думаешь, что я стал бы тратить время на нравоучения, когда меня могут обнаружить и казнить? — Он принял более удобную позу, сжав ноги Мастера между колен. — Когда я сбежал, то запер всех охранников с этого яруса в недолговечной временной петле.

— Правда запер? — спрашивает Мастер и опускает руку Доктору на талию, а потом и на задницу, притягивая его ближе. — Это совершенно меняет дело?

— Я был уверен, что ты поймешь, — улыбаясь, говорит Доктор, пока его руки заняты расстегиванием пуговиц на брюках Мастера. — С ними все будет в порядке примерно через час. К тому моменту мы давно сбежим.

Он наклоняется к Мастеру, а тот расценивает это как предложение прижать Доктора к себе еще теснее и крепко поцеловать.

Затем над ними раздается громкое завывание сирены.

Мастер отстраняется и хмурит брови.

— Давай-ка проясним ситуацию, — медленно произносит он. — Все охранники с этого яруса... во временной петле.

— Да.

— То есть ты ничего не сделал с теми, кто ярусом выше.

— Нет. И только что подумал о том же.

Они одновременно поворачиваются влево: там стоят два охранника с копьями наперевес и злобно на них глядят.

— А! — говорит Доктор, когда за их спинами появляется еще один, гораздо лучше вооруженный охранник. — Точно. Да. На этот раз, кажется, мы по-настоящему влипли.

Он облизывает губы, а потом ухмыляется и, обращаясь к Мастеру, делает приглашающий жест в противоположную от охранников сторону.

— Только после вас!

запись создана: 31.12.2015 в 11:04

@темы: слэш, перевод, юмор, подарки, Эйнли!Мастер, Пятый Доктор